Зеркало Миров

— А вы не опасаетесь? Ведь многие из них были уволены не при самых лицеприятных обстоятельствах, некоторые, были даже судимы. — а вот эта не вполне прикрытая попытка оскорбить наших людей была явно направлена на то, чтобы попытаться выбить меня из равновесия, что-ж, единственная внешняя реакция, которую я себе позволил, это нахмуриться и начать говорить более серьёзным тоном.

— Леонид Евгеньевич, кому как не вам знать, что силовые структуры нашей страны, а в особенности армия, до недавнего времени были в весьма плачевном состоянии. А в купе с тем, что судебная система и по сей день не вынырнула из пучины коррупции даже наполовину. Несложно понять, что большая часть увольнений и обвинений тех лет, касалась как раз невиновных людей, которые на самом деле хотели защищать эту страну и людей её населяющих. И тем самым они мешали тем, кто усиленно гнал наше государство на самое дно.

— Как погляжу, вы не потерпите даже лёгких обвинений в адрес своих людей.

— Если они безосновательны и недоказуемы, то да. А также, я считаю, что любой руководитель должен относиться к своим людям также, а не просто как к разменным монетам.

— Знаешь, а вопреки моим ожиданиям, ты начинаешь мне нравиться. — с улыбкой ответил на мои слова Леонид Евгеньевич. Но, его слова были лишь частичной правдой, точнее, сильно натянутой. При этом мне пришлось делать вид, что я этого не заметил, ведь сейчас, нужно было играть именно по этим правилам.

Так, разговор перешёл на более обыденные и праздные темы, за которыми, мы неспешно отправились в сторону лифта. И снова, во время спуска вниз, пришлось устраивать экскурсию по «Башне», во время которой, отец Лины частенько пытался задавать вопросы, не имеющие к их официальной цели визита ни малейшего отношения. Он делал это настолько аккуратно и правильно выверял момент, что я пару раз чуть не попался и не ответил так, как пока не стоило. Из того какие вопросы он задавал, я пришёл к выводу, что и его лично, и его руководство, очень беспокоило то, как мы к ним относимся, и планируем ли вмешиваться в их дела. И каждый раз, когда мне удавалось отвечать нейтрально, на мгновение, на его лице промелькивала досада.

Когда мы уже вышли из «Башни» и подходили к оранжерее, которую Каролина очень хотела показать матери, но отчего-то не сделала этого раньше, Леонид Евгеньевич остановился и придержал за плечо меня. Заметив это, остановились и Лина с Евгенией Ярославной.

— Пап, что-то случилось?

— Нет, что ты, всё хорошо дочка. Вы идите с мамой, посмотрите на цветочки, а я хочу поговорить с Андреем тет-а-тет.

— Папа…

— Не нужно делать такое лицо, мальчикам иногда тоже нужно посекретничать.

— Лина, не упрямься, если так нужно, значит нужно.

— Ну, хорошо. Идём мам, там сейчас цветут несколько новых гибридов, закачаешься.

— Всегда было любопытно, зачем вы вывели несколько совершенно новых видов цветов, но не распространяете их? — немного задумчиво спросил Леонид Евгеньевич, смотря вслед удаляющимся женщинам.

— Эти гибриды были лишь опытными образцами, на которых наши биологи набивали руку. И, несмотря на то, что получились красивыми, они не вполне удачны. Вне полностью оборудованной оранжереи они не выживают.

— Понятно.

— Но как мне кажется, вы не о цветах хотели меня спросить.

— И то верно. Знаешь, мне просто надоело ходить вокруг да около. Поэтому, я спрашиваю прямо, стоит-ли нынешнему правительству ожидать от вас проблем?

— Что-ж, за честность, нужно отвечать честностью. Нет, нынешнему президенту мы проблем доставлять не планируем, по крайней мере, политических.

— Правительство, это не только президент.

— А что касается остальных, всё будет зависеть от их поведения и поступков, как сейчас, так и когда придёт время.

— То есть, ты не отрицаешь того, что политика тоже попадает в сферу ваших интересов.

— Да. Но не сейчас, мы придём в политику тогда, когда будем там нужны.

— Что ты имеешь в виду?

— Я сомневаюсь, что ваши аналитики не предрекают того, что прогнозируют наши. Через несколько лет, мир сделает ещё один большой шаг к развалу, к тому времени, президентом у нас будет другой человек, потому, и Россия не сможет этого избежать. Вот тогда, мы и собираемся вмешаться в политику.

— Это, опасные речи.

— Ну, дипломатии меня никто не обучал, потому, я предпочитаю говорить прямо. И, Леонид Евгеньевич.

— Что такое?

— Конечно, это решать вам, но я хочу попросить вас придержать эти мои слова от тех людей, которым вы должны их передать. Единственная цель, которую мы преследуем, это благополучие и выживание людей. А услышав мои слова, многие из тех, кто сейчас находится у власти, начнут предпринимать попытки избавиться от нас, и если им это всё-же удастся, то цивилизация продолжит своё падение в невежество. Мне кажется, вы и сами это прекрасно понимаете.

— С натяжкой конечно, но, хорошо. Начиная с последних слов о ваших цветах, дальнейшего нашего разговора не было ни для кого, кроме нас двоих. Мне тоже не нравится то, куда идёт наш мир.

— Я очень рад, что мы смогли понять друг друга.