Зеркало миров

— Зачем! Мне сейчас за такую ценность даже отдариться нечем! Разве что, — магистр показал на один из своих клинков.

— Не надо. Пусть за тобой останется. Чтобы нашёл способ встретиться, должок вернуть! — и, поклонившись, охотник шагнул в портал.

С уходом последнего товарища пришла тишина.

По договорённости, Ислуин должен был выждать десять минут и потому сейчас стоял, вознося молитву:

«О могучий Уртегэ! Дай воину твоему силу и ловкость, дай удачи! А если ждёшь ты меня в чертогах своих, в палатах Унтонга — пусть приду я к тебе с достойной свитой убитых врагов!».

Оговорённое время прошло. И вокруг стола с Зеркалом Миров поднялся столб жаркого пламени. А над покинутыми улицами Киарната пронзительно зазвенел клич, с которым ханжары шли в бой:

— Кар-ра! Славу тебе несут мои мечи, Сарнэ-Туром!

Шаг второй Улыбка судьбы

Бархед, южные провинции Империи. Май, год 490 от сошествия Единого.

Улица, по которой торговый тракт заходил через предместья в город, встретила Ислуина толпой и длинным затором из повозок. Оказалось, одна из телег угодила колесом в выбоину и встала, перегородив дорогу.

— Ить, надолго это, — объяснял какой-то старичок зевакам, высыпавшим посмотреть на происходящее. — Ить, сломалось чё-то, сам хруст слышал.

Ислуин, глядя на творящееся безобразие, только покачал головой. Всё как и в прошлый визит в Бархед. И в позапрошлый. Каждый год магистрат устраивает ярмарку, и каждый год лается с имперским наместником, за чей счёт должны ремонтировать порушенную весенними дождями дорогу предместий: на деньги городской казны или из бюджета провинции. И наверняка, как только телеги с ярмарки перестанут ломать булыжник, опять сразу же договорятся. А что купцы и крестьяне оставят у каретников немало денег — так магистрату на пользу, да и мормэра не обидят. Налоги-то с предместий пополам.

Впрочем, идущим в Бархед пешком и споры, и выбитые из дороги камни не особо интересны. Главное для всех открывшаяся вчера крупнейшая ярмарка юга. А для магистра — гуляющие по ней слухи. Пять лет прошло, как он покинул развалины Киарната. Пять лет он искал следы сородичей или ханжаров… и не находил. Тогда, рядом с Зеркалом Миров, он ошибся — и не ошибся. Эльфы, судя по всему, действительно покинули свою столицу лет шестьдесят или семьдесят назад. Причём без сражения, просто отступили. Вот только в остальных странах про Высокорождённых, как их называли в этом мире, не слышали больше века. Да и разница во времени сказывалась, новый дом опережал родину Ислуина не меньше чем на полтора — два столетия. И потому карта стран и народов была совсем иная… Это резало сердце больнее всего: узнав про иной мир, Ислуин надеялся отыскать двойника Совы. Но здесь девушка если и родилась, умерла от старости несколько столетий назад.

«А виновато во всем высокомерие здешних родичей», — в который раз выругался про себя магистр.

Потому что если у него дома нашествие орков остановил союз эльфов, гномов и живущих в Великой степи людей, то здесь всех разгромили поодиночке. Потерян Великий Лес, потерян изрядный кусок Рудного кряжа. Да и вольных равнин больше нет, есть территории принадлежащие оркам — и провинции Империи, самого крупного государства людей.

На границах Империи, как и на родине Ислуина, и по сей день кипели стычки и войны с орками. И, как и дома, орды оказались бессильны пройти дальше.

«Вот только это чужая война, — привкус горечи никак не хотел уходить. — Чужая, потому что не свистит в опереньях стрел имя Хозяина лесов Эбрилла, вокруг степных костров перед походом ханжары не просят удачи у покровителя воинов Уртегэ».

Жизнь эльфа, а тем более мага, велика. Но хватит ли её, чтобы отыскать родичей? Пусть человеческие хроники говорят, что кроме немногочисленных гномьих кланов, в мире остались одни люди. Да «исчадья ночных демонов», как прозвали здесь орков. Пусть хронисты в один голос утверждали, что ханжары пали все до единого ещё в первое нашествие. Ислуин не верил. Он не хотел верить! Однако раз за разом каждая найденная ниточка заканчивалась пустышкой.

За раздумьями Ислуин не заметил, как дошёл до городской стены. Здесь грязи и выбоин уже не было, но продвигаться стало намного сложнее. Слишком уж плотно площадь перед воротами была запружена телегами.

«Хорошо хоть на сезон ярмарки для пеших калитка открыта и пошлину только с телег берут, иначе стоять мне до вечера. Успею проскочить до третьих колоколов — надо заглянуть в ратушу, отметку сделать. Иначе завтра день на этом потеряю», — мысленно сделал он пометку.