Зеркало миров

— Д-да, конечно. Лейтис, — она привстала и сделала книксен. — Но это самое первое сочинение господина Гилкриста, которое мне купили.

— Тогда советую начинать с книги «На семи ветрах». «След мечты» не самое удачное его произведение.

Меэлис торчал за её столиком два часа, пока Лейтис не заметила выходящего из ратуши наставника, коротко попрощалась и не ушла. Но, к огромному удивлению, назавтра Меэлис нашёл её снова. А дальше не только стал подсаживаться за её столик каждый день, но и ухаживать. Девочка с удовольствием бы отогнала нахала, но побоялась скандала от нежданного поклонника: поиски затянулись, на визиты в ратушу уже начали поглядывать косо. Пока это привело только к дополнительным поборам со стороны архивариуса. Но если Меэлис поднимет шум и привлечёт внимание стражи, рисковать местом чиновник не станет и в архив больше не пустит.

Следующую неделю и магистр, и Лейтис встретили в отвратном расположении духа: ничего. Девочка точно вспомнила дом и семью, где держали раба, они тщательно проверили всю цепочку продавцов — степной воин появился в Ригулди точно из воздуха, так тщательно были подделаны все документы, гласившие, что ханжар на самом деле родом с Бадахоса, и в невольники попал за долги. Один раз Ислуину показалось, что он вышел на след, но визит в трущобы оказался пустышкой. Обычная контрабанда магистра не интересовала. Единственным намёком было услышанное на причалах прозвище некоего человека по имени Амблик — что на языке «местных», как перевела Лейтис, означало паука. Мол, он главный «ночной отец», но кто это и где его искать никому не известно. Получив такой результат своих поисков, внешне магистр остался спокоен. Вот только Лейтис видела, как больно его ударила неудача. Быть в шаге от успеха — и проиграть…

Впрочем, хандрил Ислуин недолго. Оборвать все «нитки» невозможно. Стоит ещё раз просмотреть и сравнить торговые документы не только в ратуше, но и в порту. Не жалеть денег на взятки, попробовать надавить на кого-то из давно работавших чиновников. Решено! Нынешний облик для таких расспросов не очень подойдёт, потому ещё день в архивах, а потом они «уезжают». И в город вернутся подмастерье с младшим братом в поисках работы — такими перекати-поле в торговых городах никого не удивишь.

Последний до отъезда день был похож на предыдущие. С утра Ислуин рылся в документах, составляя для себя список портовых чиновников, с которых он начнёт новые поиски. Лейтис ждала его на Ратушной площади. Играть в благовоспитанную девочку она устала, да и ухаживания Меэлиса изрядно надоели, особенно сегодняшние настойчивые предложения о совместной прогулке. Потому, сделав расстроенное выражение лица, девочка сообщила: увы, завтра они покидают город, а перед отъездом ещё хочется пройтись за покупками. Она будет ждать отца здесь и никуда не пойдёт. После того как девочка попрощалась так, чтобы услышали за соседними столиками, настаивать дальше было неприлично. Мужчина вежливо попрощался и ушёл. Огорчение Меэлиса было непритворным Лейтис, даже удивилась, неужели и правда увлёкся?

А по дороге из ратуши в порт обнаружилась слежка. Преследователей заметила Лейтис, спасибо наставлениям женщины-корддами из Шахрисабзса. Очень уж профессионально вели себя топтуны. К огромному удивлению и девочки, и магистра, интересовала непонятных парней только Лейтис. Когда она «осталась подождать в магазине» — за Ислуином не пошёл ни один. И что неприятно, поймать и незаметно допросить в укромном уголке никого не получилось. Под вечер наставник сдался и согласился с предложением ученицы: сделать из неё приманку. В гостинице девочка раскапризничалась, стала напоминать, что «отец ей обещал прогулку на площадь Разноцветных фонарей». Какое-то время Ислуин спорил, после чего махнул рукой, попросил портье вызвать для дочери экипаж и уехал за билетами на завтрашний дилижанс.

Портье к некрасивой сцене отнёсся с пониманием: действительно, таких магазинов, как в Ригулди, не отыщешь даже в столице, он клянётся. Помог забраться в коляску и договорился с возницей, что «тот подождёт леди и доставит обратно с покупками». Какое-то время девочка нервничала, что всё сорвётся: слишком респектабельно выглядела коляска, да и тёмно-синий камзол городских кучеров был настоящим, ношенным. Возница точно не «ряженый». Но едва коляска поехала дальней дорогой — ведь чужачка город не знает и ничего не поймёт — успокоилась.