Зеркало миров

    Осень в Турнейге закончилась рано. В прошлом году до самого декабря шли дожди, а зима совсем не торопилась из уютных ледяных пустошей севера в столицу Империи - потому и теперь все обманулись последним теплом, которое должно было продержаться, по уверениям магов-погодников, ещё не меньше недели. Но природа рассудила по-своему, в середине ноября ударили морозы, почти сразу город засыпал густой пушистый снег. Некоторые ещё отчаянно надеялись, что холода ненадолго, но большинство прагматично достало зимние шубы и обувь, а дети увлечённо принялись лепить снеговиков и ломать на промёрзших лужах лёд. Веселье захватило даже некоторых взрослых: после ремонта окна в галерее сделали от пола до потолка, потому со второго этажа было хорошо видно, как старшая леди Хаттан, отбросив солидность и серьёзность, увлечённо лепит вместе с ребятнёй из прислуги снежные фигуры. Заявив мажордому, что в такой день как сегодня дом обязан быть полон веселья и детского смеха, а какой смех, если дети заняты помощью взрослым?

    Харелт смотрел на падающие за окном хлопья и фигуры во дворе с... грустью? Печалью? Тоской? На память пришло мудрёное слово: меланхолия. Она самая. Доннаха отправился обратно на восток позавчера, и парень неожиданно понял, как привык к ставшему хорошим другом генералу. А то, что вместе с ним уехал Дугал Морэй, которого Доннаха пригласил на службу в свой легион, весёлого настроения не добавляло. С одной стороны было радостно за Дугала, ведь служба в личной центурии известного полководца очень хорошее начало карьеры. К тому же сразу офицерский чин, иначе в таких подразделениях не бывает. С другой, даже если Доннаха сумеет приехать, как планировал, весной, Дугал всё равно появится в столице не раньше конца следующей осени.

    Из задумчивости вырвал грохот раскрывшийся двери и крик: "С добр утр, Харелт"! - после чего рыжий ураган пронёсся дальше, только жалобно зазвенел горшок с розами возле окна. Но не разбился, старый слуга, знавший обоих детей ещё с пелёнок, успел подхватить невезучие цветы и поставить на место.

    - Мирна не меняется. Даже преподаватели школы святой Элсбет не смогли научить её степенности.

    - Ну, если вспомнить, какой она была раньше, - улыбнулся Харелт, - то можно сказать, что там совершили чудо.

    Оба рассмеялись: младшая Хаттан приехала всего вчера, но дом уже был вверх дном. А девочка... хотя нет, уже девушка, поправил себя Харелт. Сколько он её не видел? Прошлая весна, следующие каникулы выпали на Зимнепраздники - он как раз уехал на восток. А летних в этом году не было, потому что заканчивался трёхгодичный цикл и сестрёнка готовилась к экзаменам. Зато теперь Мирна останется насовсем. Это основы все имевшие способности Ведающих обязаны изучать в одной из школ ордена святой Элсбет, вне зависимости от пола и общественного положения. Дальше их семья может себе позволить учить сестру в Турнейге, а не в интернате.

    Сбоку раздался скрежет цветочного горшка о подставку, и Харелт вздрогнул. Опять он ушёл в свои мысли и забыл, что старый слуга так и ждёт.

    - Извините, Оуэн. Я... я задумался.

    - Это-то понятно, мастер Харелт. День поминовения усопших, самое время подумать о тех, кто больше не с нами. Меня к вам матушка ваша послала напомнить, что обязательно надо быть сегодня в обед на службе в церкви.

    - Я...

    - Надо, мастер Харелт. Понимаю, что тяжело, потому и хочется не в большом храме, а одному в семейной часовне. Но сегодня в церковь пойдёт Мирна.

    Парень кивнул, соглашаясь. Да, сестру три года учили обуздывать свой дар эмпата, и преподаватели школ святой Элсбет лучшие в своём деле. Но вот оказаться в толпе под присмотром опытного наставника - это одно, а первый раз самой, без помощи - другое. Он знает... но всё равно мама ему напоминает, причём так, что отказать нет возможности. К любому другому из прислуги Харелт, возможно, остался бы глух - но только не когда просит Оуэн.

    Людей в церкви было много, куда больше, чем в прошлый год. Когда началась поминальная молитва в честь покойного старшего брата, Мирна со всей силы сжала руку Харелта, а сам парень чуть не удавил на месте дворянина неподалёку. Напросившегося в церковь "высказать почтение семья Хаттан в этот печальный день" и теперь недоумённо, чуть брезгливо смотрящего, как за спиной священника вместе с главой семьи стоит Оуэн. Что этот самодовольный индюк понимает! В ту ночь старик сражался вместе с Доналтом спиной к спине, получил три скверные раны, остался жив провидением Единого и усилиями лучшего в столице врача... и до сих пор не может простить себе, что уцелел, не защитив господина. Хотя что могли они сделать вдвоём против полутора десятков врагов?