Зеркало миров

А вот платье-униформа девочку восхитила. И пусть капризных барышень из богатых семей требование к студентам одеваться одинаково, да ещё и без украшений, приводило в ужас — на её взгляд светло-голубая юбка и белая блуза со скромной серебряной каймой были восхитительны. Да и сшито всё исключительно по ней, университет массовых универсальных поделок для простонародья не признавал. Рядом с территорией специально открыли мастерскую-ателье, в которой были готовы выполнить любые пожелания студентов или их родителей — например, требование вшить в платье ножны для кинжала. Хотя даже для видавшего виды хозяина это было чересчур. Он попытался протестовать, зачем девушке убийственное железо! Но Ислуин был категоричен: ученица должна всегда иметь с собой оружие, должна привыкнуть к ощущению смертоносного железа под рукой. Чтобы когда оно действительно понадобится, не возникло излишней самоуверенности. Как это случается с теми, кто к воинской снасти непривычен.

Занятия в университете начинались с первых чисел мая, и потому два десятка адептов-первогодок, которых Лейтис увидела в аудитории, уже успели неплохо друг-друга узнать, оценить, поделиться на друзей и врагов. И на ещё одну студентку все лекции смотрели насторожено и оценивающе. Впрочем, Лейтис тоже смотрела на эти два десятка парней и девушек изучающе. Почти все старше неё, но ненамного. Года два или три. Лишь двое — крупный чернявый парень с мясистым лицом и рыжий аристократ, судя по тонким фамильным чертам из какого-то рода императорского дома, взрослее. Лет, наверное, восемнадцать — не меньше.

Едва окончились занятия, новенькую обступил весь поток разом: набралась толпа человек сорок, к "своей" группе присоединились и остальные маги-первокурсники. Сразу начались расспросы кто она, откуда, заодно на неё тут же вывалили "в нагрузку" кучу университетских новостей, сплетен и слухов. Но чем больше Лейтис общалась, тем сильнее росло недоумение: вроде вполне взрослые, девушки в семьях горожан уже начинают в их года готовить покрывало невесты и подыскивать женихов. Да и парни собирают деньги на будущую свадьбу. А эти — сущие дети. Следом вдруг пришла глухая обида: её детство закончилось, когда Лейтис не исполнилось и десяти… С каждым новым вопросом раздражение и неприязнь росли, потому ответы становились всё резче и туманнее. Внезапно раздался возглас: "Ух ты! Дай посмотреть!" Оказалось, это тот самый чернявый парень заметил кинжал: непривычная к новой одежде, девочка ещё не приспособилась носить его незаметно. "Дай!.." — и осёкся, наткнувшись на ледяной взгляд и произнесённое сквозь зубы: "Ещё раз сунешь пальцы — обрежу". — "Да ты чо, худородная, обнаглела совсем?! Перед тобой сын самого лорда Кингасси!" Внезапно вмешался рыжий. Оттеснив нахала, он уважительно обратился к Лейтис: "Не разрешит ли дана сравнить клинки?", — и показал на свой пояс с ножнами. Это было в границах дозволенного, и потому Лейтис аккуратно передала ему свой кинжал. Отказавшись от ответной вежливости — в оружии она пока разбиралась слабо, а позориться не хотелось. Рыжий внимательно осмотрел нож, уважительно присвистнул, и уже собрался было отдать обратно, когда сбоку снова вылез чернявый: "Ух ты. Значит можно! Дай теперь мне. А всё ломалась… или кого получше отдаться выбирала? Так мой папаша… Упф!" — и парень согнулся от удара в живот. Вслед полетело: "Химиш, ещё раз услышу, как оскорбляешь благородную дану — зубы выбью, — после чего рыжий аристократ обратился уже к девочке. — Дана Лейтис, прошу простить невоспитанность этого недостойного отпрыска дома Кингасси. Чтобы у вас не сложилось плохого мнения о соучениках, прошу позволить угостить вас в извинение в лучшем из заведений, которое могут предложить здешние кварталы", — и, подхватив Лейтис под руку, повел за собой.

Больше о случившемся никто не вспоминал, а вскоре и с остальными сокурсниками Лейтис наладила отношения: с кем-то, как с рыжим Харелтом, очень хорошие, с кем-то похуже. Разве что Химиш продолжал смотреть на девочку волком, хотя оскорблять снова не пытался. Бастард главы дома Кингасси, которого признали законным сыном лишь когда в парне внезапно открылся сильный дар Воды, урок усвоил хорошо: в нём прекрасно уживались высокомерие и презрение к тем, кто ниже, и слепое унижение перед теми, кто выше. Вот только Лейтис с её неизвестным статусом вызывала раздражение… и ненависть. В некоторых вещах девочка проявляла удивительное для светского общества незнание, зато во многих других, например в умении сидеть в седле или знании эльфийского, Лейтис была даже лучше Харелта. А для этого, по общему мнению, её должны были учить очень хорошо и лет с семи, не позже. И душу Химиша при каждой встрече точило подозрение: она такая же бастард, такая же безродная… вот только с самого детства имела отцовскую любовь и всё, чего сын лорда Кингасси был лишён. И продолжает отбирать то, что должно принадлежать по праву рождения ему — ту же дружбу Харелта, который оттолкнул сына Высокого лорда, но взял под свою опеку эту выскочку…