Зеркало морей

Под "стариком" он разумел, конечно, капитана, который как раз в эту минуту вышел на палубу в цилиндре и коричневом пальто и, кивнув нам "по-штатски", отправился на берег. Ему было лет тридцать, не больше, а пожилой его помощник, тихо буркнув мне "это наш старик", продолжал приводить доказательства природной "нескладности" своего судна. Излагал он все это каким-то извиняющимся тоном, словно говоря: "Не думайте, что я на него за это зол".

Примеров его приводить не буду. Суть в том, что действительно бывают такие суда, на которых все идет не так, как надо. Но на каждом судне, хорошем или плохом, удачливом или незадачливом, бак -- это то место, где старший помощник у себя. Здесь его царство, хотя, разумеется, он надзирает за всем, он на судне -- исполнительная власть. Здесь, на баке, его якоря, его фок-мачта, его пост маневрирования, когда командует капитан. И тут же на полубаке живут матросы, руки корабля, которым старший помощник обязан задавать работу всегда, во всякую погоду. Старший помощник -- тот единственный из юговых офицеров, который бросается вперед и начинает хлопотать при команде "Все наверх!". Он -- сатрап этой провинции в деспотической монархии корабля и несет личную ответственность за вес, что здесь случается.

Когда судно идет к берегу, старший помощник вместе с боцманом и плотником спускает якорь, руководя работой матросов своей вахты, которых он знает лучше других. Он следит за тем, как готовят якорную цепь, как размыкают лебедку, открывают компрессоры; а потом, отдав последнее распоряжение: "Отойти от каната!", стоит настороженно, ожидая, пока корабль среди общего безмолвия медленно прокладывает себе дорогу к выбранной для него стоянке. Теперь старший помощник ждет громкой команды с кормы: "Отдать якорь!" Мгновенно наклонясь, он смотрит, как надежное железо с громким всплеском тяжело опускается в воду перед его глазами, и зорко следит, чтобы оно долетело до дна не зацепившись.

Когда о якоре говорят, что он опустился с судна в воду "без зацепки", то имеют в виду, что он не зацепился за собственный канат. Якорь должен опуститься с носа в воду так, чтобы его

канат не навернулся ни на одну из его частей, иначе судно будет "стоять на нечистом якоре", как выражаются моряки. Если цепь не тянет непосредственно за рым якоря, то нельзя рассчитывать, что якорь будет надежно удерживать судно. При каком-либо натяжении он будет волочить судно, ибо всякое орудие, точно так же как и человек, дает нам то ценное, что есть в нем, лишь тогда, когда мы умеем с ним обращаться. Якорь -- символ надежды, но "нечистый" якорь хуже самой ложной из всех надежд, когда-либо тешивших человека или целый народ иллюзией безопасности. А уверенность в безопасности, даже самая обоснованная,-- плохой советчик.