Зеркало надежды

— Между Давидом и Антоном.

Малена прищурилась в ответ, не показывая своих чувств.

— Я не в курсе условий… не посвятите?

— Кто быстрее затащит вас в постель, тот и выиграет. Давид, да? Вы ему скажите, пусть хоть на колечко расщедрится…

Дверь кабинета распахнулась.

Антон воздвигался на пороге, злой, как три черта.

— Маринка!

Блондинка захлопала глазами.

— А что не так?

Малена молчала, но столько всего выражал ее взгляд…

Сейчас Матильда и Малена ругались между собой. И слава богу, что телом не управляла ни одна из них, оно так и застыло со скрещенными на груди руками и приподнятой в насмешливом удивлении бровью. Кто бы сказал, что Малена из последних сил удерживает взбесившуюся подругу? А Матильда была не просто в бешенстве, она готова была убивать.

— Суки!!! Твари, сволочи!!! Пари!? Обоих зарою!!!

— Успеем. Пусть сначала объяснятся.

— Козлы!!!.. и…!!!

— Она могла и соврать.

— Ты в это веришь???!!!

— Нет. Определенно не врет, просто укусить хотела побольнее.

— ВОТ!!!

Малена вздохнула.

— Матильда, милая, дай мне вы этом разобраться. Ладно? Сестренка…

Матильда зашипела, но первый приступ ярости схлынул, миновал. Держаться стало легче. Сказывалось бабушки-Майино наследство, фамильная вспыльчивость. Но после первого приступа ярости становилось легче, Матильда уже могла размышлять здраво… только раньше у нее не было Малены.

Она бы треснула Антона по голове ксероксом, выдрала бы блондинке патлы и попала бы в милицию.

Она.

Малена же стояла, будто так и надо. И не при ней злой как черт Антон нависает над блондинкой.

— Ладно. Но если что — я им размножалки с корнем вырву!

— И я помогу.

— По рукам!

Диалог казался долгим, но в реальности занял меньше десяти секунд. Мысли же. Самое быстрое, что есть на земле…

Антон едва успел отреагировать, стащив блондинку за руку с дивана, да так, что Марина плеснула на себя кофе и запищала.

— Ой! Кажется, я обожглась…

— Все. Вали отсюда.

— Тоша!

— Сказал, вали! — рявкнул Антон. И таким было у него лицо, что даже крашеная кукла что-то сообразила. К примеру, что сейчас вылетит в окно.

Чашка кофе полетела на пол, а блондинка попыталась повиснуть на любовнике.

— Тоша…

— ВОН!!! — взревел благородный герой так, что дрогнул светильник на потолке.

Малена выключила кофеварку и заняла свое место за столом. Блондинка вышла, виляя задом, а Антон сделал два шага по комнате.

— Малена…

Девушка молча смотрела на него.

— Я… мы не спорили с Давидом.

Малена с ним тоже не спорила. Пусть выговорится.

— Давид просто попросил меня оставить тебя в покое. Ты ему понравилась.

Молчание.

— У нас не было спора, как такового, мы решили, что выбор предоставляется тебе.

— Это очень благородно с вашей стороны, Антон Владимирович.

Малена говорила тихо и глухо. Ей было больно, и Антон это понял.

— Маринка — дура! Пойми….

— Я все понимаю. Давайте закроем эту тему?

— Ты не сердишься?

— У вас есть какие-то вопросы по работе?

Малена всем видом показывала, что это — не тема для обсуждений. И Матильда восхищалась сестрой.

Ах, как легко было бы сейчас сорваться в базарную истерику. Как просто…

И как невозможно для герцогессы. Малена так же не могла устроить скандал, как не могла бы пройти голой по улице (леди Годиву в пример не приводим, там были обстоятельства), не могла бить посуду, кричать…

— А жаль. Так было бы легче.

— И мне жаль. Что в нашем мире больше этого нет…

— Может, есть? Только мы не сталкиваемся?

— Может быть…

Антон хлопнул дверью кабинета. Вопросов по работе у него не было.

Малена посмотрела на кофейную лужу на полу, на чашку… и пошла убирать. Здесь замка с прислугой нет, здесь надо ручками.

Хорошо хоть чашка не разбилась.

Малена взяла ее и отнесла в санузел, вымыть.

Там ее и нашла Женя.

— Малечка… ты как?

Раньше Евгения ревновала шефа. Потом поняла, что Малене он не нужен (герцогесса своего интереса никогда не показывала), и успокоилась. И даже хорошо относилась к девушке, особенно после появления Давида. Ясно же, друзья поделили поле боя, и Малена достанется Давиду, а на Антона никто не посягнет.

— Что? — спохватилась Малена. — А, да, все в порядке.

— Ты плачешь.

— Это от моющего средства. Оно в глаз попало.

Девушки так и не поняли, кто из них плакал.

Матильда?

Малена?

Горько, когда на месте рыцаря в сверкающих доспехах оказывается… его ишак. Или даже ишак его оруженосца. Горько и гадко.

Благородный человек никогда не позволит себе обсуждать женщину в таком ключе. Тем паче, женщину, которая ему небезразлична. А если вот так, в мужской компании, как будто перебирают стати породистых кобыл… Малена никогда не позволила бы себе обсуждать любимого мужчину с другими. Никогда…