Зеркало надежды (СИ)

– Что ты о себе возомнила?! Думаешь, тебя остановить будет некому?!

Малена согнулась вдвое.

Из горла ее вырвался странный звук…

– Кажется, меня сейчас стошнит… охххх… бээээээ…

Лера инстинктивно шарахнулась в сторону. Того девушке и надо было.

Она сделала шаг вперед, ловко увернулась – и через пару секунд уже сидела в приемной. Под прицелом камер, которыми оснастил комнату Антон.

Лера за ней не последовала.

И правильно. Ну надо же быть такой дурой?

Клинической просто…

– Не вздумает нанять кого-нибудь? – озаботилась Матильда. – Дуры – они мстительные, у самой не получилось, договорится с кем-то вроде Петюни, чтобы нам с тобой нос сломали?

Малена вздохнула.

– Побоится?

– Может и побояться. Но специи в карман переложи.

В сумочке Матильда всегда носила красный молотый перец. Мало ли…

Но не драться же с этой идиоткой?

– Как ты думаешь, Антон во сколько придет?

– Без пяти два, – предположила Матильда. – А ты на сколько ставишь?

– На три-четыре часа.

– Почему?

– Потому что эти гарпии так просто его не отпустят.

– Хм-м… – гарпиями Матильда не назвала бы никого из Ирочек. Не потянут. Класс не тот. Разве что обычные летучие мышки средней полосы России. – Думаешь, не вырвется? Из принципа? Чтобы нас с тобой проверить?

– Что бы я на его месте сделала…

– Что?

– Просто позвонила в приемную и проверила, на месте ли ты.

– Элементарно, Ватсон, – пробормотала Матильда. А ведь и правда – все гениальное – просто. Особенно с момента появления сотовых телефонов.

Так и произошло.

Антон позвонил без пяти два, на стационарный телефон, получил от Малены вежливое: «Вы позвонили в приемную фирмы…», и явственно расслабился.

– Да, теперь нас эти Иришки-мышки точно в покое не оставят, – вздохнула Малена.

– Теперь ты просто обязана выйти замуж за Антона.

– Почему – обязана? Я не против, но…

– Потому что такое противодействие обязано уравновеситься действием.

Малена рассмеялась, и вернулась к документам.

Лера не появлялась. Нина и Женя – тоже.

* * *

Антон появился полчетвертого, усталый, но наевшийся. Посмотрел на Малену не слишком добрым взглядом.

– Ты это нарочно?

Малена ответила ему самым невинным взором.

– И нечего тут ресницами хлопать. Не верю!

Малена пожала плечами. Да не верь, кто ж тебя заставляет! А что случилось-то?

Антон понял, что ни понимания, ни раскаяния не добьется, и махнул рукой.

– Кофе мне сделай. И покрепче… два часа мозг выгрызали, заразы!

Малена молча направилась к кофеварке.

– Он рассчитывал, что нам с тобой мозг выгрызут? – поинтересовалась Матильда. – Спасибо, мы им думаем. Пусть свой подставляет!

Малена была с ней полностью согласна. Стервозные бабы – они в любом мире одинаковы, и подставляться под мозговынос ради прекрасных глаз Антона Владимировича… красивых, кстати, глаз, больших, не голубых и не серых, а этакого оттенка голубиного крыла, ей совершенно не хотелось.

Она отобьется. Но кто ей вернет самое ценное, что есть в мире?

Время, силы и нервы?

Когда она принесла кофе, Антон почти расплылся по креслу. Сидел, положив ноги на стол… Малену это покоробило.

– Спасибо. Со мной глотнешь?

– Я уже пила кофе. Но благодарна за предложение, – отозвалась Малена.

– Что тебе Давид предлагал?

– Ничего, – не стала скрывать Малена.

– Учти, он все равно не женится. У него пунктик на порядочной девушке из хорошей грузинской семьи….

– А я кто?! – взвилась Матильда. – Не грузинка, но остальное-то верно!

Малена привычно цыкнула на подругу. Нечего тут орать и возмущаться. Ну, пунктик… они к Давиду Асатиани даже в гости не напрашиваются, не то, что в подруги. Сам приглашает.

– Я не подхожу семье Асатиани.

Малена спокойно держала удар. Это ведь правда… вот если бы речь шла об Антоне, было бы хуже.

Когда любишь, совершенно иначе относишься к человеку, нервы словно обнаженные, каких усилий ей стоило спокойствие, проявленное при встрече с матерью Антона – кто бы знал! И эта… мелкая пакость! Подсунутая и одобренная!

Больно!

Чертовски больно, между нами говоря!

Ты можешь быть лучше, умнее, красивее, но для матери любимого человека ты всегда будешь вторым сортом. Если у вас срастется – все равно второй сорт. Просто потому, что ты – не она. Не та девчонка, которую любящая мамочка выбрала и одобрила для своего сына.