Зеркало надежды (СИ)

При мысли о том, что придется опять в нее лезть, мужчину аж колотило, но другого способа он не придумал, тем более, что плыть придется вниз по течению. Только надо бы…

И Арман опять взялся за нож.

Через два часа была голова ивовая плетенка, вроде корзины. Арман обмазал ее грязью, щедро утыкал ветками, листьями и даже прибрежного камыша повыдергивал, чтобы больше было похоже на плавучий островок, которые встречаются на Интаре.

Хуже было с веслами.

Арман нашел пару досок, которые можно было приспособить под них, но…

Плеск, да и неудобно будет.

Мужчина разделся, скатал одежду и накрепко привязал полоской ткани к своей плетенке. Рубаха хоть и грязная, а все ж светлее его кожи. Он загорелый, целыми днями на палубе работать – темнее степняков станешь, да и волосы темные, и то хорошо…

А лицо и испачкать можно.

Не сейчас, конечно, в воде все смоется, а вот потом, когда степняков заметит… Арман поудобнее пристроил свое добро, чтобы случись что – он все схватил, да и нырнул, помолился Брату с Сестрой – и пошел в воду, толкая перед собой островок-плетенку.

Сейчас он поплывет вниз по Интаре.

Это просто сидеть в воде холодно, а когда ты гребешь – намного лучше. Хоть тепло будет. Если ногу опять сведет, есть чем уколоть, можно уцепиться за плетенку, благо, она неплохо держится на воде и переждать пару минут, пока не отпустит…

При судороге главное не паниковать, тонут-то больше не от нее, от страха. Биться начинают, дергаться… почему спасатели, как правило, оглушают спасаемого? Да вот поэтому. Чтобы и сам не утонул и за собой не утянул.

Арман же собирался спасать себя лично, и сейчас ему нужен был весь ум, все хладнокровие…

Он не принцесса Ролейнская, за него папа-король выкуп не даст. Ему себя спасать надо.

Сейчас он поплывет за островком. Будем надеяться, что речку степняки на лодках не перекроют, лодок или ума не хватит. А когда услышит врага или увидит, он нырнет и поплывет под островком. Благо, плел как корзину, есть место голову высунуть и дышать.

Почему поплывет, а не пойдет?

Быстрее. Так – быстрее, если вы плавать умеете. Особенно по течению, особенно ночью…

Арман сотворил святой ключ – и решительно шагнул в реку.

Шарлиз Ролейнская, дочь е.в. Самдия

Шарлиз пришла в себя не скоро. Видимо, сказалось все сразу. И истерика, и сонное зелье, которым ее опоили…

Девушка открыла глаза – и над собой увидела тонкую ткань, несколько слоев…

Что происходит?

Где она?

Память вернулась одним ударом, накатила волной, заставила захлебнуться собственным криком.

Степняки!

Стрелы!!

Смерть!!!

Шарлиз, хоть и была стервочкой, но силы человеческие небеспредельны. А отоспавшийся организм тут же потратил их на истерику.

Служанки, неотлучно находившиеся при принцессе, чтобы та не дай бог, ничего с собой не сделала, кинулись ее успокаивать и уговаривать, но куда там?

Истерика раскручивалась в лучших традициях, по спирали, от слез к стонам, от стонов к крикам, потом к битью посуды и рукоприкладству…

Заглянувший в шатер главный евнух только головой покачал и отправился докладывать кагану о состоянии пленницы.

Хурмах выслушал, кивнул, но плетей евнуху за нерадивость отвесить не приказал. Некогда.

Здесь поход, а в походе не до девок… просто всему свое время. Через три-четыре дня армия должна выйти к Равелю, а город взять не так-то легко. А надо…

Либо захватить с налета, либо осадить, запереть и идти дальше, иначе никак. Промедление не смерти подобно, это они и есть. Смерть и поражение.

Матильда Домашкина

День начался вполне обычно.

Антон, кофе, болтовня с Маленой, отправка писем, прием почты, посетители…

До обеда все было нормально. А в обед…

Увидев в окно тот самый джип, Матильда малодушно застонала.

– Малечка, ЗА ЧТО?!

– Вестимо, за грехи твои тяжкие, – язвительно отозвалась подруга.

– Малечка!!!

– Передавай управление, – Малена беззлобно подсмеивалась над подругой. Да, не с Матильдиным характером вежливые переговоры вести. У нее метод один… два. Либо в нос, либо по печени. А как там дальше пойдет – врачу виднее. Боевая у нее сестренка.

Матильда радостно отдала весь контроль над телом в руки Малены, а сама расслабилась. И приготовилась наслаждаться представлением.

Малена автоматически поправила волосы, улыбнулась своему отражению в зеркале и принялась печатать. А нечего время терять…

Такой ее и увидел Давид.

Светлая прядь падает на щеку, лицо спокойное и сосредоточенное, пальцы легко бегают по клавиатуре, голубое платье подчеркивает летний загар…

Не красавица. Но есть в ней нечто такое, выше красоты. Порода, воспитание…

– Добрый день, – чуть кашлянул Давид.

Малена оторвалась от компьютера и одарила его нечитаемым взглядом больших серых глаз.

– Добрый день, господин Асатиани.

– Малена…

– Антон Владимирович у себя. Я доложу о вашем приходе?

– Не надо. Я к тебе.

Малена не стала изображать изумление. Аристократки не гримасничают нелепыми обезьянами в попытке показать то, чего не чувствуют. Это нелепо и глупо, они не комедиантки.