Зеркало наших воспоминаний

В два шага длинные ноги мужчины донесли его обратно ко входу. Одним движением руки он распахнул нишу, в которой аккуратными рядами были уложены белые тапочки. Все одного универсального размера. Алиса, не раздумывая, сняла свои элегантные лодочки и натянула хлопковую обувь, став на десять сантиметров ниже. Шагая за мужчиной, она пыталась подтянуть брюки хоть немного повыше, чтобы лёгкая ткань не собирала пыль с пола, но у неё ровным счётом ничего не вышло. Классические брюки можно было только подкатить снизу, что выглядело бы весьма странно.

– Проходите и присаживайтесь. Могу я предложить вам тёплой воды?

Алиса с любопытством разглядывала кабинет, исполненный в классическом английском стиле. Переход от традиционно-китайского к европейскому её, несомненно, удивил. Аккуратно присев на край кожаного кресла, она начала раскладывать перед собой всё необходимое для интервью. И тут до девушки дошло, что хозяин спросил что-то странное. Но Алиса особо над этим не задумалась, она была расстроена бесцеремонным приветствием Лань Тау и, как ей казалось, его враждебностью.

– Я не хочу сейчас пить, спасибо…

Густые, но весьма эстетично оформленные брови мужчины съехались у переносицы. Отказаться от воды в китайском доме было верхом бестактности. Неужели она действительно ничего не знает о Китае и его укладе? Размышления были прерваны ангельским голоском, которым внезапно заговорила Алиса на беглом английском:

– Я ознакомилась с переводами ваших ярких работ, мистер Лань, посвященных императрице Цыси… – начала она издалека, включив диктофон. – Похоже, что ваша позиция в оценке восстания ихэтуаней весьма однозначна, и она мне импонирует. Я не могу назвать своих единоверцев, зверски убитых повстанцами, сожжённых заживо, иначе чем мучениками. Среди них были дети, даже младенцы… И в то же время очень понятны изначальные побудительные причины восстания. Я всегда считала, что кровопролития такого масштаба оправданы, когда речь идет об освободительной борьбе. О, нет, я вовсе не для исторической беседы напросилась на эту встречу. Прошу вас…

Пора… Сердце забилось ещё сильнее, а мурашки, кажется, так и не проходили.

– Дело в том… – медленно продолжила девушка, тщательно подбирая английские слова. – То, что я сейчас скажу… покажется вам странным. Но очень прошу, выслушайте меня до конца! Поверьте… я сама видела те давние пекинские события… тысяча девятисотого года. Случилось нечто необъяснимое… и мне их показали.

Во время этой речи Алиса вытащила из большой папки несколько чётких карандашных рисунков. Чёрно-белые изображения, но очень выразительные, с тонкой прорисовкой деталей…

– Я зарисовала по памяти все, что смогла, – продолжила она, все сильнее волнуясь и не выпуская рисунки из рук. – Императрица Цыси, а это – совсем маленький кусочек того восстания. Но боль была вовсе не маленькой…

На Алису накатили воспоминания об ужасе, испытанном сегодня днём. Если этот не слишком приятный человек не поможет ей… Надо убедить его, во что бы то ни стало!

– Я слышала странную мелодию, которую насвистывали ваши солдаты, – говорила девушка, чуть побледнев, – и жуткие крики спасшихся из огня, которых добивали бамбуковыми палками. Слышала, как умирающий католик едва ли не в безумии шептал: «Benedici e salva…» Вопли и кровь… кровь везде… обгоревшие руки, разбитые головы… Сегодня в Запретном городе я уже не увидела, но почувствовала чужие страдания. Этого я не забуду никогда. Слишком страшно…

В эту минуту Алисе было уже всё равно, как китаец её встретил, почему не пожал ей руку. Она поймала взгляд его чёрных глаз. Важно одно – чтобы он поверил. Хотя бы чуть-чуть....

– У меня было несколько таких видений. Это связано с моей семьёй… и с вашей семьёй, Лань Тау. Взгляните, – Алиса указала на два рисунка. – Это ваш предок, Лань Чжиюй. Вот он же с моей прапрабабкой, Анастасией Костровой. Вам знакомо это имя?

Журналистка замолчала, чтобы перевести дыхание. Её глаза ярко горели от волнения, которое она уже не могла и не хотела скрывать. Побледневшие было щёки вновь окрасились румянцем.

– Существует волшебное зеркало. Эту чудесную вещь Лань Чжиюй отдал при прощании своей русской возлюбленной… на память. Это я тоже видела… С тех пор зеркало хранилось в семье Гончаровых. Дед подарил мне его на шестнадцать лет. Тогда и случилось первое видение. Едва зеркальной поверхности коснулся солнечный луч, передо мной появилась, как я потом поняла, императрица Цыси. С перерывами в несколько лет зеркало неожиданно показывало мне что-то, связанное с нашими предками, мистер Лань. И… я бы не хотела, чтобы было по-другому. Не хочу отказываться от внезапно ворвавшегося в меня знания! – произнесла Алиса с нажимом. – И от памяти моей прапрабабки… Но и страдать не хочу. А всё это мучает меня, я будто проживаю чужую боль раз за разом, как свою. Я никому об этом не говорила, – призналась девушка. – Прилетела в Пекин, чтобы рассказать именно вам. Чтобы попросить у вас совета… и помощи. Что мне делать? Подскажите… Пожалуйста, Лань Тау, помогите мне!

Глава 9