Зеркало наших воспоминаний

– Волшебными? – у девушки перехватило дыхание. – И наше зеркало – такое же?

– Думаю, да. Хотя сам я так и не увидел это чудо в действии, но, может, делал что-то неправильно. В любом случае это очень дорогая и редкая вещь, Алиса. Береги её. Но я знаю, что именно тебе могу доверить нашу фамильную реликвию.

– Дедушка, а… – она чуть было не спросила о видении, но что-то помешало. Что-то извне… Как будто зеркало было разумным и хотело, чтобы между ними сохранялся особый секрет… только их секрет.

Алиса поначалу сильно увлеклась новым приобретением. Не знала покоя, пока не зарисовала по памяти увиденное. Покопалась в сети и поняла… Пекин, Запретный город, императрица Цыси.

Почему? Где Пекин и где она, Алиса? И сколько лет прошло со дня смерти Цыси?

«Зеркало, что ты хочешь мне сказать? Что ты от всех скрываешь?»

Алиса крутила его под лучами солнца и так, и этак. Но прозрачной поверхность не становилась, и видений больше не возникало. Почему-то девушке казалось, что зеркало спит и пока что не хочет пробуждаться. Что с ней оно собралось взаимодействовать как-то по-особому… и надо ждать.

Радоваться этому или огорчаться?

Пока что Алиса, всё-таки немного разочарованная, поставила дедушкин подарок на книжную полку.

Четыре года назад.

Второй раз это случилось неожиданно. Бодрая и весёлая, Алиса собиралась на свидание с Серёжей. Она и сама осознавала, насколько сейчас хорошенькая. И почему-то очень захотелось полюбоваться собой в отражении старинного китайского зеркала…

Сняла таинственную вещицу с полки, с удовольствием поглядела в идеально отполированной бронзе на то, какая она вдохновенная, разрумянившаяся, как сияют счастьем глаза. Поправила лёгкий локон… и поймала солнечный луч.

Зеркало едва не упало на пол из внезапно ослабевшей руки, когда девушка поняла, что видит уже не себя. Перед мысленным взором предстали улицы незнакомого города.

Дым клубами валил из горящего здания, похожего на католическую церковь. Из окон выскакивали седовласые мужчины в тёмных рясах. Было трудно разглядеть их глаза, но ужас на лицах читался явственно.

– Xiaomie xingcun zhe!!! (Выживших добивать), – голос в голове Алисы звучал глухо, но при этом довольно реалистично.

Облачённые в серую форменную одежду люди с замотанными грязной тканью лицами бежали по узкой улице, выложенной плиткой из обожжённой красной глины. Окна низких домиков со взлетающими к небу углами крыш были сплошь затворены деревянными ставнями. Солдаты насвистывали странную мелодию, походящую на мантру, и кидали сосуды с зажигательной смесью на балкончики вторых этажей. Здания молниеносно вспыхивали, заставляя их обитателей выбегать наружу. Там-то их и ловили врасплох.

Солдаты добивали безоружных и горящих бамбуковыми палками. Кровь, много крови.

Одно из лиц удалось разглядеть. Человек европейской внешности. Мужчина в классическом строгом костюме чёрного цвета. Его обуглившиеся руки дрожали, а из обширной раны на голове текла коричневая вязкая жидкость. Разбитыми губами он приговаривал, как в бреду, одни и те же слова:

– Benedici e salva… Benedici e salva… Benedici e salva (Спаси и сохрани).

Алиса медленно возвращалась в реальность. Сердце учащённо колотилось от страха, память невольно цеплялась за страшные детали невероятного, нежданного видения, в голове отдалённым колоколом гулко звучало: «Benedici e salva…»

Чувствуя, как подрагивают пальцы, девушка засунула зеркало поглубже в шкаф. Что происходит? Как вообще такое может быть? А главное – почему именно ей всё это показали?

Алиса мучительно раздумывала, идя на свидание в ещё одно своё любимое местечко. Здесь в низинке, под мостом, спокойно течёт, как во все времена, старушка Клязьма, но сейчас над ней красуется новая набережная. Дорожки, скамейки… Парк солнечных часов. Золотистый купол белой часовни Серафима Саровского. Отрада для глаз художника. Но Алиса ни на что в этот раз не смотрела. Лишь увидев Серёжку, отвлеклась от тяжёлых и странных переживаний. А потом и вовсе обо всём забыла в объятьях горячо любимого парня…

Но чуть погодя мысли о зеркальных видениях вернулись. Пропитанные тревогой и почему-то – нестерпимой печалью…

Что не так с ней? С зеркалом?.. Или же… все дело в той, кому оно принадлежало раньше? Анастасия Кострова…

Возвратившись домой, Алиса сразу же позвонила Михаилу Алексеевичу.

– Дедуль, привет! Слушай, ты что-то рассказывал о своей бабушке, помнишь? Она жила в Китае, да? А можно подробней?

Дедушка, судя по тону, удивился.

– К сожалению, подробно не получится. Я знаю лишь, что Анастасия Никитична, будучи ещё совсем молоденькой, около трёх лет прожила с отцом в Пекине. Но об этой короткой поре её жизни воспоминаний не сохранилось. Анастасия привезла оттуда зеркало, что я отдал тебе… это всё.

– Неужели всё?

– Ну, судя по старым документам, отец Насти вел дела с семьёй Лань, владельцами шёлковой мануфактуры. Ты же помнишь, что Никита Костров, наш предок, был крупным промышленником?

– Да, конечно. Почему же они уехали оттуда?