Зеркало небес. В поисках утраченной цивилизации...

Но нашему мнению, и Колланиш, и Тиауанако, и многие другие монументы, которые мы обследовали по всему миру, были частью великого научного проекта древности, целью которого было бессмертие человеческой души. К сожалению, если только в потайных камерах Гизы и Тиауанако не найдется чего-либо вроде Розетского камня, нам предстоят годы терпеливых поисков, прежде чем удастся понять, как работала эта наука и где и когда она возникла.

Но и сейчас мы знаем, что она пользовалась определенными эмблемами. Поэтому нас не удивляет, что по обе стороны Виракочи на обращенном к востоку фризе имеются три горизонтальных ряда существ, которых именуют «ангелами». Все это — люди-птицы, то есть люди с птичьими крыльями, иногда с птичьими головами, а иногда — с человеческими.

Практически такая же «икона» с человекоголовыми птицами использовалась в Древнем Египте, чтобы символизировать разновидность души — конкретно Ба, «сердечную душу». Ба способна пережить смерть в качестве независимой сущности и может беспрепятственно перемещаться в Дуате, подобно свободному полету птиц. Посему ее и символизировала птица.

Древние египтяне часто изображали души Баполучающими лучи влияния (энергии, жизни и т. п.) от небесных тел — солнца, звезд, луны. Нам представляется, что 48 фигур птицелюдей на Воротах Солнца, по 24 с каждой стороны от Виракочи (некоторые из них почти стерлись), выполняют такую же функцию, когда стремятся слева направо, как мотыльки на огонь, к солнечнолунному богу. «Карта» Акапаны, коей, согласно Освальдо Ривере, служит пьедестал Виракочи в виде ступенчатой пирамиды, является также символом камня Бенбен, который сам символизирует вечную жизнь.

В предзакатном свете мы не спеша ходили вокруг Каласасайи и разглядывали две ее статуи: одну — из андезитового монолита, высотой 3,7 метра, другую — из песчаника, высотой 1,8 метра. У обеих в руках были странные предметы. На обеих присутствовали мотивы аквамира — например, изображения водной среды, вырезанные на поясе. Подобно жрецам-астрономам древних майя и египтян, которые носили накидки из шкуры леопарда с пятнами, символизирующими звезды, обе эти статуи также носили одежду, покрытую круглыми пятнами.

Мы вглядывались в лица скульптур. Они были пустыми, смотрели на все как будто сквозь нас. Это были лица словно из другого мира. Сколько еще всего из этого мира удалось бы обнаружить при правильной организации раскопок в Тиауанако? До сего времени археологи обследовали лишь 1,2 % его поверхности; остальное так и пребывает в первозданном виде.

Сгущались сумерки. На альтиплано дул ледяной ветер. Мы вернулись к Воротам и снова всмотрелись в ничего не выражающие глаза Виракочи, загримированного под льва. Обратившись к востоку, древний бог стоял спиной к заходящему солнцу и глядел на восходящую луну и звезды, которыми он как будто собирался управлять как дирижер небесным оркестром.

Мы ощутили мощь холодной Вселенной, среди просторов которой находится человечество, порожденное материей, но обладающее божественной способностью делать выбор между добром и злом, душой, что дает и принимает любовь, и разумом, изучающим космос с почтительным удивлением.

И мы вспомнили, как древние говорили о том, что Бог Двойственности космоса всегда в трудах, измеряя миллионнолетние циклы и счисляя звезды:

Бог Двойственности вечно за работой,
Творец людей, Великое зерцало,
Что озаряет все вокруг предметы.
Мать всех богов, отец богов старейший,
Что распростерся на пупе Земли.
Среди морей просторов бирюзовых.
Он тот, чей дом сокрыт в морской пучине,
Он тот, чей дом сокрыт за облаками.
Тот старый бог, что населяет тени
Страны умерших. И времен владыка,
И пламени властитель.

Заключение ЧЕТВЕРТЫЙ ХРАМ

Древний мир был озарен великой пан-культурной теорией смысла и тайны смерти и возможности вечной жизни. С ней была связана и наука бессмертия, которая пыталась освободить дух от вульгарной зависимости от материи. Эта наука была по-своему столь же строгой и эмпирической, как, скажем, астрофизика, медицина или генная инженерия. Однако, в отличие от современных учений, эта наука была, по-видимому, уже с самого начала «стара, как холмы»; она была полностью сформирована и имела своих приверженцев и пропагандистов на самой заре истории, причем в таких удаленных друг от друга местах, как Северная Европа, Египет, Месопотамия, ведическая Индия, Тихоокеанский регион, Япония, Китай, Юго— Восточная Азия и обе Америки.

И во всех этих регионах велась пропаганда странной, чтобы не сказать — потрясающей, доктрины дуализма «небо-земля», в которой настойчиво, вновь и вновь подчеркивалось, что: