Зеркало ночи

- Я очень люблю ночь, - сказала она едва слышно. - Я сова. Если б можно было, жила бы ночью, а днем спала.

- И что б вы делали ночью? - с усмешкой спросил Матвей и опять почувствовал неуместность своего тона. Но она будто не заметила этого.

- На помеле летала бы, - серьезно сказала она.

- А-а, так вы, значит, ведьма? - засмеялся Матвей.

- Нет, я колдунья.

- Злая или добрая?

- Очень добрая.

Глаза Матвея привыкли к темноте, и ему показалось, что он различил на лице девушки улыбку.

- Ну так сделайте что-нибудь хорошее.

- А что вам нужно?

- Мне... - Матвей задумался. - Если вы колдунья, то должны знать!

- Я знаю, - решительно сказала девушка. - Вам нужна вера в собственные силы.

- Точно! - удивился Матвей.

- Видите, я действительно знаю. Я почти все про вас знаю.

- Расскажите, - попросил он настороженно.

- Только не обижайтесь, я правду буду говорить. Так вот, вы не верите в свои силы с самого детства, потому что все ребята были нормальные, а вы - хромой. Они бегали, играли в футбол, в хоккей, а вы за ними не могли поспеть. И вам стало казаться, что вы - хуже. И отсюда все пошло. Учиться в институте вы, наверное, не стали, спрятались в этом поселке...

- Так, так, - подбодрил Матвей, сдерживая смех.

- ...Профессии настоящей не получили, ведь вы не работаете? Завели себе мастерскую и сидите в ней целыми днями, соседям утюги чините. Семьи у вас нету. А все потому, что вы не верите в себя, считаете себя хуже других. А ведь это совсем не так! Ну что из того, что вы хромаете, подумайте! - "Колдунья" увлеклась, и ее голос звонко разносился в ночи. Вы могли бы выбрать любую профессию. Мало ли таких дел, для которых неважно - хромой ты или нет, ведь правда?

- Конечно, правда, - покладисто сказал Матвей.

- Никогда не поздно начинать! Надо только поверить в себя! Вот взяли бы, например... и выучили какой-нибудь иностранный язык. Вы ведь ни одного не знаете, - сказала она убежденно, и Матвей не выдержал - расхохотался.

- Вы ужасно молодая, ужасно самоуверенная и совсем плохая колдунья! Он откашлялся и запел. - "Аллонз анфан де ла патри..."

И с чувством пропел куплет "Марсельезы", подчеркнуто грассируя.

- Вы знаете французский? - растерянно сказала девушка.

- Да, милая колдунья, я год работал в Алжире, был и во Франции, правда, недолго.

- А кем же... Кто же вы? - совсем растерялась она.

- В Алжире я был советником...

- Вы - дипломат?! - почему-то ужаснулась она.

- Нет, я был военным советником, точнее - пилотом-инструктором.

- Вы - летчик?! А как же... нога?

- Вот тут-то и есть главная ваша ошибка. Я не просто хромой, я без ноги, но вовсе не с детства, а всего шесть лет.

Девушка помолчала и вдруг захихикала.

- Ой, какая же я дура! Я думала - сидит такой бирюк в бороде, примуса починяет...

- Да это просто соседи иногда заходят, я и помогаю...

- Вы не сердитесь?

- Напротив! Вы меня повеселили. Я теперь знаю, как выгляжу со стороны.

- Нет, нет! Вы гораздо лучше выглядите, честное слово! Я все-таки чуть-чуть, совсем капельку колдунья, и я угадала, что вы не должны быть таким бирюком, что вы намного лучше и интереснее. Правда! Иначе разве я стала бы все это вам говорить?

Он засыпал с легким сердцем. Почему-то казалось, что в сущности жизнь прекрасна, в той самой своей потаенной сущности, столь редко раскрывающейся людям, она прекрасна и чудесна, то есть полна чудес и загадок, разгадывать которые заманчиво и радостно. С чистой душой, готовой верить любым обещаниям жизни, заснул он. И увидел сон о Единороге.