Зеркало-псише

Анна Георгиева Зеркало-псише

Вместо предисловия

Человек зачастую не учится на чужих ошибках. Всегда хочется самому встать на грабли и плотно получить по лбу, чтобы искры летели. Вот тогда ему, родимому, ударенному до ярких звёздочек, нужна рука помощи. Но крайне ненадолго. Опереться об эту руку, заглянуть ненароком через плечо: что там такое? что понаписано? И начнётся уже на второй странице зевота.

Давно сказано, что каждый писатель в какой-то мере пишет о себе. Собственная жизнь – это ли не кладезь сюжетов, в любых жанрах и направлениях? История Марьи Ивановны Ушкиной, героини книги, есть плод многих размышлений и рассказов, сложившихся благодаря заглавному рассказу «Зеркало-псише». Это такое зеркало, где можно взглянуть на себя под разным углом. Слово «псише» родилось от эстетики неогрек по ассоциации с античным образом Психеи –Души. Так в зеркале-псише можно увидеть то одиночество и светлую грусть, то саркастическую иронию над собой и окружающими, то философское размышление, то понимание неизбежности свершившегося.

Почему появилась эта книга? Из-за одной огромной-преогромной ошибки молодости, которую спустя годы очень хотелось бы исправить. Но это уже невозможно. Почему? Как сказал один из героев книги, в стихах-то можно ловчее выразить, когда не знаешь, как сказать главное…

А я сегодня тебе приснилась!

Долго думал: со мной или пиво на вынос

С Вовой и Мишкой…

А тут я с такой огромной книжкой –

Белинский, том третий.

Говорю, что практикум светит.

А у тебя лекции три пары

И препод унылый, усталый…

Вечером в холодной электричке -

Одни во всём мире!

А здесь с твоими в одной квартире.

Общага была нашим домом!

Помнишь, каким огромным

Нам казался наш 405-й,

Там был ковёр полосатый,

Шкаф и поперёк занавеска -

Для счастья хватало места…

А за общажным окном

От снега белым-бело,

Пруд и церквушечка вдалеке

Да белая шапка на Лисьей горе.

И сна прозрачными улицами

Летели над городом юности…

А сегодня я вдруг тебе приснилась!

И такой ослепительно яркий свет!

Что же случилось?

И как это я для тебя приснилась…

КОГДА ТЕБЯ В ЭТОМ МИРЕ НЕТ…

Зеркало-псише

– Девочки, а у меня сестрёнка приезжает!

– Да ну, Женька, у тебя же нет сестры. Или двоюродная?

– Нет, самая что ни на есть родная. Даже близняшка.

– Врёшь ведь?

– Честное пионерское! Нас в роддоме разлучили. Родители думали, что она умерла, очень слабенькой родилась. А она выжила. Её акушерка выходила тайно и на себя оформила, потому что у неё в то время дочка своя умерла. А маме ничего не сказали. Ну, и мне, конечно, тоже неизвестно о сестре было. Акушерка недавно сильно заболела и умирать собралась, а перед смертью решила во всём признаться. Так нас и нашли…

Девчонки плотным заинтересованным колечком столпились вокруг рыжеватой Женьки, вдохновенно рассказывающей о вновь обретённой сестре. Они качали аккуратными головками с бантами и косичками. Кто-то верил, кто-то сомневался. Слава за Женькой была своеобразная – не то, чтобы врунишка, но фантазёрка и сочинительница. Горохом посыпались девчоночьи вопросы:

– А с сестрой познакомишь?

– А она с нами будет учиться?

– А как её звать?

– А какой у неё характер?

– А вы сильно похожи?

Евгения, окольцованная вниманием, восседала королевной в девчоночьем кругу.

– Конечно, мы внешне похожи. Очень. Мы ведь близнецы. Только малоприметной родинкой отличаемся. А по характеру, – Женька задумалась, – молчаливая очень. Нелюдимая. Они же с акушеркой потом в глухой деревне жили, чтобы никто ни о чём не заподозрил, когда она её украла…

Новый виток вдохновения окутал туманом девичий кружок.

– А зовут-то как её?

Женька закатила глаза к потолку, словно ища подсказки свыше:

– Машка зовут её! Как ещё-то? У тётки этой фантазии мало было, вот Машкой и назвала. Но мы, наверно, по-другому будем называть. Марианна или Марго, например. Или хотя бы Марина.

– И она не против будет? Она же, наверно, к имени Машка привыкла?

– Отвыкнет, – во всю заливалась Женька.

– Ну, ладно, – девчонки нехотя согласились с подругой, – приводи Марию, очень хочется с ней познакомиться, посмотреть.

– Придёт обязательно!

… На следующий день девочка, очень похожая на Женьку, зашла в класс. Чем-то она всё-таки отличалась: хмурила бровки, пышную чёлку, как у Женьки, зачёсывала гладко и прятала в хвост, всех сторонилась и молчала, стянув в струнку узкие губы, около левого уха красовалась чуть заметная странная родинка…

Девочки доверчиво обступили её.

– Ты Маша? А Женя где?

– Заболела Женя. Ангиной. Я – Маша, – как-то деревянно изрекла девочка.

– Странно как. А тебя правда акушерка украла? – решилась на вопрос одна из девчушек.

– Да, – еле выдавила Машка, похожая на Женьку. Ещё сильнее сдвинула бровки и для порядка всхлипнула, бурно втянув носом…

Девочки отстали, поняв, что их расспросы неприятны новенькой девочке Машке, которая была очень похожа на Женьку.

– Нина Ивановна, а у нас новенькая! Её Машка зовут! Это Женина сестра! Она нашлась неожиданно! – затараторили девчонки, сообщая вошедшей учительнице важную новость и стараясь опередить друг друга.