Зеркало сновидений

— Уж не хотите ли вы уверить нас, что два человека могут видеть один и тот же сон? — громко спросила со своего места Елена Ивановна. — По-моему, это просто невозможно!

— Поверьте, я и сам в полном недоумении, — пробормотал молодой человек, разводя руками. — Мне действительно приснился этой ночью кошмар, и до рассвета я не мог уснуть… Но я никому не рассказывал о нем! Слово офицера!

— Арсений действительно ничего нам не говорил, — заметила Варвара Дмитриевна своим высоким неприятным голосом. — Правда, Базиль?

Хозяин дома растерянно подтвердил, что слышит о сне впервые.

— Странно, — заметил Павел Иванович, ни к кому конкретно не обращаясь. — Очень странно!

— Ларион, а что говорит по этому поводу наука? — спросил кто-то из близнецов.

— В самом деле! — поддержал его брат.

— Вы меня спрашиваете? — изумился молодой человек. — Но… господа, право, я не знаю…

— Вы нас разыгрываете, — решительно объявила Наталья Андреевна, обращаясь к Арсению, но главным образом все же к дочери. Оленька покраснела.

— Мама! Как ты можешь так думать?

— В самом деле, нехорошо подозревать без доказательств, — вмешался Кирилл Степанович. Он повернулся к дочери. — Ты сегодня была такая нервная, потому что увидела ночью этот глупый сон?

— Он вовсе не глупый, — призналась Оленька, ежась. — Он… он был очень страшный. Я то ли плыла, то ли шла сквозь туман… А он был…

— Как молоко, — подал голос Арсений. — Очень плотный. Потом я понял, что нахожусь возле заброшенной усадьбы. Ну, вы понимаете, как это бывает во сне… ты перемещаешься очень быстро. Передо мной возникла калитка. Железная, с прутьями…

— А на калитке был изображен монстр, — подхватила Оленька. — Может быть, он даже был живой — не знаю. Я быстро пробежала в сад…

— Что за монстр? — спросили близнецы хором. Но почему-то никто даже не улыбнулся.

Оленька стала руками чертить в воздухе непонятные фигуры.

— Вот такой… Страшный! С пастью… И из пасти торчал язык.

Павел Иванович хотел саркастически улыбнуться, но девушка говорила так серьезно, что он, заразившись всеобщим настроем, поежился. Его жена, которая за весь ужин не проронила и десятка фраз, смотрела на говорящую во все глаза.

— Во сне я испытал облегчение, что мне удалось уйти от монстра и не попасться, — сказал Арсений. — И я переместился в дом.

— Он не походил ни на один из тех домов, которые я знаю, — сказала Оленька.

Арсений кивнул.

— Да. Это был совершенно незнакомый дом. Во сне я решил, что он пуст. А потом я увидел мертвую женщину. Мне показалось, что на ней что-то вроде подвенечного платья, но тут я не вполне уверен…

— Она лежала на полу, — прошептала Оленька дрожащими губами. — Я хотела увидеть ее лицо, но тут мне стало так страшно, что я проснулась… И потом уже не смогла уснуть.

Со своего места Ломов видел бледное, напряженное лицо тетушки. Она сидела очень прямо, стиснув руки и вся обратившись в слух. Ему хотелось сказать что-нибудь веское, чтобы успокоить ее, но он, что с ним бывало крайне редко, находился в затруднении, хоть и не показывал виду.

— Дети, — промолвила Елена Ивановна своим сочным голосом, который, однако, чуть-чуть подрагивал, — не обижайтесь, но мне кажется, что на ночь вы начитались каких-нибудь страшных сказок.

— Я читал Фета [7], — решительно ответил молодой человек. — Поверьте мне, там не было ничего, хотя бы отдаленно похожего на мой… на наш сон.

Он поглядел на Оленьку, и она ответила ему благодарным взглядом.

— А вы, Ольга Кирилловна, что читали вечером? — спросил Ларион.

— Я не читала, — отозвалась девушка. — Я писала письмо Лике Чижовой, она сейчас в Ницце. Самое обычное письмо… там не было ничего, кроме новостей о наших общих знакомых.

Павел Иванович встряхнулся. Он был человек практического типа и не доверял мистике.

— Лучше бы вы, молодые люди, увидели во сне клад, — сказал он, изобразив на лице улыбку. — Читал я какую-то историю… в журнале, что ли? — как кто-то увидел во сне, где спрятан клад, и потом нашел это место. А у вас какие-то туманы… женщины мертвые… Как будто в Петербурге мало туманов!

— Нет, ну все же… — заговорила Елена Ивановна, не желая просто так сдавать свои позиции. — Лично я никогда не слышала, чтобы два человека видели один и тот же сон. В романах, кажется, такие вещи бывают, но мы же все прекрасно знаем, что романы — выдумка от первого до последнего слова и верить им нельзя.

— Сударыня, — начал Арсений, хмурясь, — если вы намекаете на то, что я лгу…

— Нет, Арсений Васильевич, я ничего такого не имею в виду, — ответила его собеседница. — Я думаю вот о чем: если вам с Оленькой приснился один и тот же сон, это ведь неспроста? Что-то ведь это должно значить, — прибавила она задумчиво. — Вот что я хотела сказать.

Разговор распался на череду бессвязных восклицаний. Все были смущены и озадачены случившимся, но никто не хотел признаться, что не знает, что и думать. В ход пошли самые фантастические объяснения, и в обсуждении то и дело вспыхивали, как искры, слова из лексикона провидцев и шарлатанов: «неизведанное», «психические связи», «ясновидение». Покачав головой, Базиль повернулся к Ломову.