Зеркало судьи

- Газетному репортеру порой приходится перелезать через ограды, чтобы взять интервью, - сказал он. - Я долго стучал в парадную дверь, но так и не достучался. Дело в том, что лакей отлучился куда-то.

- А почему вы знаете, что он отлучился? - спросил сыщик, глядя на него с подозрением.

- Да потому, - отвечал Флуд с явно напускным хладнокровием, - что не я один лазаю через садовые ограды. Весьма вероятно, что и вы сделали то же самое. Во всяком случае, и лакей это сделал, я только минуту назад видел, как он спрыгнул с ограды возле самой калитки, по ту сторону сада.

- Но отчего же он не воспользовался калиткой? продолжал допрос Бэгшоу.

- А я почем знаю? - огрызнулся Флуд. - Вероятно, оттого, что она заперта. Но спрашивайте у него, а не у меня, вон он как раз возвращается.

И в самом деле, близ дома показалась еще чья-то смутная тень, едва различимая в полутьме, пронизанной слабым электрическим светом, а потом стал виден широкоплечий человек в красной жилетке, надетой поверх заношенной до невероятия Ливреи. Он торопливо, но спокойно и уверенно приближался к боковой дверке дома, когда окрик Бэгшоу заставил его остановиться. Он неохотно подошел, и можно было теперь разглядеть желтоватое лицо с азиатскими чертами, которым вполне соответствовали прилизанные иссиня-черные волосы.

Бэгшоу резко повернулся к человеку, назвавшему себя Флудом.

- Может ли кто-нибудь в этой округе удостоверить вашу личность?

- Таких и по всей стране немного отыщется, - недовольно буркнул Флуд. - Я только недавно переехал сюда из Ирландии. Единственный, кого я знаю в здешних краях, это священник церкви святого Доминика отец Браун.

- Вы оба извольте оставаться здесь, - сказал Бэгшоу. И добавил, обращаясь к лакею: - Но вас я прошу пойти в дом, позвонить по телефону в церковь святого Доминика и попросить отца Брауна приехать сюда как можно скорее. Да смотрите, без фокусов.

Пока энергичный сыщик принимал меры на случай возможного бегства задержанных, его друг, как ему и было сказано, поспешил на место, где разыгралась трагедия. Место это выглядело довольно странно: поистине, не будь трагедия столь ужасна, она представлялась бы в высшей степени фантастической. Мертвый человек (при самом беглом осмотре сразу же стало ясно, что он действительно мертв) лежал, уронив голову в пруд, и мерцающее искусственное освещение окружало его голову каким-то подобием святотатственного нимба. Лицо у него было изможденное и неприятное, голова почти облысела, только по бокам еще курчавились редкие пряди: седоватые, со стальным отливом, они завивались колечками, хотя висок размозжила пуля, Андерхилл сразу узнал черты, которые видел на многочисленных портретах сэра Хэмфри Гвинна. На покойном был фрак, и его длинные, тонкие, как у паука, ноги чернели, раскинутые в разные стороны на крутом берегу, с которого он упал. Словно по роковой, поистине дьявольской прихоти, кровь медленно сочилась в светящуюся воду, и струйка змеилась, прозрачно-алая, как предзакатное облако.

Андерхилл сам не мог бы сказать, сколько времени он простоял, глядя на зловещий труп, а потом поднял голову и увидел, что над ним, у края обрывистого берега, появились четверо незнакомцев. Он ожидал прихода Бэгшоу и пойманного ирландца и легко догадался, кто человек в красной жилетке. Но в четвертом из них была какая-то странная и смешная торжественность, непостижимым образом совмещавшая несовместимое. Он был приземист, круглолиц и носил шляпу, напоминавшую черный нимб. Андерхилл догадался, что перед ним священник; но при этом ему почему-то вспомнилась старая, почерневшая от времени гравюра, на которой была изображена "Пляска смерти".

Потом он услыхал, как Бэгшоу сказал священнику:

- Я очень рад, что вы можете удостоверить личность этого человека, но все же прошу иметь в виду, что он, тем не менее, остается под некоторым подозрением. Конечно, вполне может статься, что он невиновен: но как бы то ни было, а в сад он проник необычным способом.

- Я и сам считаю его невиновным, - сказал священник бесстрастным голосом. - Но, разумеется, я могу и ошибаться.

- А почему, собственно, вы считаете его невиновным?

- Именно потому, что он проник в сад столь необычным способом, - отвечал церковнослужитель. - Понимаете ли, сам я проник сюда способом вполне обычным. Но очень похоже, что я чуть ли не единственный попал сюда так, как это принято. В наши дни самые достойные люди перелезают в сад через ограду.

- А что вы называете обычным способом? - осведомился сыщик.

- Ну, как вам сказать, - отвечал отец Браун с самой истовой откровенностью. - Я вошел через парадную дверь. Обычно я вхожу в дома именно таким путем.

- Прошу прощения, - заметил Бэгшоу, - но не так уж важно, каким путем вошли сюда вы, если только у вас нет желания сознаться в убийстве.

- А по-моему, это очень важно, - мягко возразил священник. - Дело в том, что, когда я входил в парадную дверь, мне бросилось в глаза нечто такое, чего остальные, по всей вероятности, не могли видеть.

- Что же это было?