Зеркало треснуло

Джейсон Радд слегка покраснел:

— Враги? Это слишком громкое слово, инспектор. Я могу заверить вас, что врагов, в истинном смысле этого слова, у нас нет. Есть недоброжелатели, завистники, люди, которые могли бы интриговать против вас. Но отсюда до попытки отравления — дистанция огромная.

— Только что я спросил у вашей жены, кто, по ее мнению, мог написать эти письма. Она заявила, что не знает. Количество подозреваемых велико, но оно сужается, когда мы подходим непосредственно к преступлению.

Кто-то ведь бросил яд в стакан миссис Радд? Вы знаете, что это могло сделать весьма ограниченное число людей.

— Я ничего не видел, — сказал Джейсон Радд.

— Я — тоже, — вставила Марина.

— Я имею в виду, что, если бы я видела, что в мой стакан что-то бросили, я не стала бы из него пить, не правда ли?

— И все же я уверен, — спокойно возразил Дэрмот Крэддок, — что вы знаете больше, чем говорите.

— Но это не так! — взмолилась Марина.

— Джейсон, ну скажи ему, что это не так!

— Заверяю вас, — сказал Джейсон Радд, — что мы в полном неведении. Все это просто невероятно. Иногда мне кажется, что это была только глупая шутка, зашедшая слишком далеко, что человек, устроивший ее, совершенно не предполагал, что она может оказаться опасной…

— Он произнес эту фразу с вопросительной интонацией, однако тут же покачал головой.

— Нет, я вижу, что такое объяснение вас не удовлетворит.

— Я хотел вас спросить еще вот о чем, — сказал Дэрмот.

— Вы, конечно, помните момент прибытия мистера и миссис Бедкок. Они поднялись по лестнице вслед за викарием. Насколько я понимаю, мисс Грегг, вы приветствовали их так же, как и всех остальных гостей, то есть очень любезно. Однако один из очевидцев утверждает, что во время разговора с миссис Бедкок вы увидели что-то за ее спиной, что, очевидно, очень вас испугало. Правда ли это и если да, то что это было?

— Конечно, это не правда, — быстро ответила Марина.

— Что могло меня испугать?

— Именно это мы и хотим узнать, — терпеливо произнес Дэрмот.

— Мой свидетель упорно настаивает на этом факте.

— А кто этот ваш свидетель? Что именно он или она говорит?

— Вы смотрели на лестницу, по которой поднимались гости. Местный журналист, некие мистер Грайс с женой, местные жители, мистер Ардвик Фенн, только что прибывший из Штатов, и еще мисс Лола Брустер. Вы расстроились, увидев одного из этих людей, так ведь, мисс Грегг?

— Говорю, что нет, — почти выкрикнула Марина.

— И все же ваше внимание было на некоторое время отвлечено от миссис Бедкок. Она что-то рассказывала вам, но вы никак не реагировали на ее слова, так как смотрели в тот момент куда-то на лестницу.

Марине Грегг с трудом удалось овладеть собой. Она заговорила быстро и убедительно.

— Это, в общем-то, очень легко объяснить. Если бы вы были близко знакомы с жизнью актеров, вам было бы проще это понять. Когда знаешь свою роль очень хорошо — а это бывает не так уж часто-то ведешь ее машинально, улыбаясь, двигаясь, разговаривая именно так, как это требуется в данной ситуации. Но мозг в этом участия не принимает. И бывает, что внезапно наступает момент полной опустошенности, когда ты не знаешь, где ты, в какой пьесе ты играешь, что сейчас следует сделать или сказать! Пересыхание — вот это как у нас называется! То же приблизительно произошло и со мной. Мой муж подтвердит, что я не слишком сильна физически. В последние дни в связи с новым фильмом у меня было очень много волнений. Мне хотелось, чтобы праздник удался, хотелось быть любезной и гостеприимной со всеми гостями. Но приходилось снова и снова говорить одно и то же, выслушивать истории, похожие друг на друга как две капли воды. Каждый считает своим долгом рассказать, как он всю жизнь стремился встретиться с тобой. Совершенно глупые истории, но приходится делать вид, «что ты в восторге от них. Все это, как я говорю, происходит почти механически. Не нужно думать о том, что говоришь, так как повторяется одно и то же сотни раз. И тогда, я думаю, на меня нахлынула волна усталости. Я была с минуту в состоянии какого-то транса. Затем я вдруг обнаружила, что миссис Бедкок только что кончила рассказывать мне какую-то длинную историю, из которой я, кстати, ни слова ни слышала, и теперь в нетерпении смотрит на меня, а я стою и молчу. Это была просто усталость.

— Просто усталость, — медленно повторил Дэрмот Крэддок.

— Вы настаиваете на этом, мисс Грегг?

— Да, конечно. Я не понимаю, почему вы мне не верите.

Дэрмот повернулся к Джейсону Радду: