Зеркало Триглавы

Убыстряя шаг, Людмила шла по каменному коридору. Полумрак грота почти сразу же сменился непроглядной чернотой. Слабый свет сотворенного светлячка едва разгонял мрак, но чародейка знала, что эта тьма ей ничем не грозит, разве что неудачно расшибленной коленкой, но на такие мелочи она уже давно не обращала внимания — с тех самых пор, как рискнула отправиться на поиски Антона. Привыкла… Человек — он такой, приспосабливается ко всему, было б время, а они столько уже лазят под землей, адаптировались.

Издалека донеслось приглушенное хныканье. Людмила мысленно плюнула на возможное падение и понеслась, что есть мочи. Тоннель ощутимо сузился. Она плечами задевала стены, покрытые какой-то скользкой дрянью, и скоро уперлась в тупик. Слабый луч света выхватывал из темноты только шероховатую поверхность.

— Птах? Ты где? — ведьма со злостью стукнула кулаком по стене. Той чтО? Она каменная, а руке стало больно. — Вот паршивец…

— Я застрял, — донеслось откуда-то снизу.

Людмила опустилась на четвереньки. Ход заканчивался узкой крысиной норой, из которой торчали дрыгающиеся копытца бесенка. Чародейка ухватилась за них покрепче и дернула, что было сил. Бесенок заверещал и, словно пробка, вылетел наружу.

— Ты чего туда полез? — разгневалась вконец ведьма. Довел все-таки до белого каления своим своевольством. — А если б я не пришла? Кто б тебе помог, бестолочь? Сгнил бы заживо там.

— Там выход…

— Ну и что? Он не для нас. Пошли, горе мое, обратно.

Котофей решил не крутиться под ногами у рассерженной ведьмы — сейчас, когда сила вернулась к ней, так лучше вообще молчать и нишкнуть, от греха подальше, а время лучше потратить с большей пользой для себя, любимого. В том, что ведьма справится без его, кошачьей, помощи, Баюн нисколько не сомневался. Он уложил голову на подобранные передние лапы и деловито замурчал, чувствуя, как каждая клеточка его порядком заморенного организма отозвалась на живительные звуки, завибрировала в унисон с басовитым урчанием, обретая активность.

Баюн расслабленно прикрыл глаза: — "Люди не догадываются, как коты умеют восстанавливаться в экстремальных ситуациях, когда нет возможности поспать вволю. Девять жизней выдумали, и верят во всю эту чушь, думая, что мы мурчим от удовольствия. Если бы… Эти живительные вибрации даже глубокие раны затягивают и ломаные кости сращивают в несколько раз быстрее, чем… — От «самолечения» кота отвлекло смутное ощущение чужого присутствия. Котофей навострил уши: — А это что за новая напасть?" Он вскочил, крадучись обошел всю пещеру, настороженно всматриваясь в полумрак, ощупывая пространство чуткими вибриссами, готовый дать деру при первых признаках опасности. Вот только куда бежать он ещё не решил, то ли назад в тоннель, ведущий обратно, то ли в тот, в котором скрылся Птах. За этими тяжкими раздумьями и застала его вернувшаяся ведьма.

— Баюн, ты что?

От резкого оклика Людмилы кот испуганно сжался.

— Нашла все-таки, — напустил на себя прежний вальяжный вид котофей, глядя на жалкого, ободранного бесенка. — И где он был?

— Нам там не пройти, — сказала чародейка, — тупик, хотя Птах утверждает, что там выход. А я думаю, что если он там и есть, то только для крыс, если даже наш вертлявый дружок застрял.

— Тогда пойдем туда, куда я предлагал.

— Никуда мы не пойдем, — возразила Людмила, подталкивая бесенка к стене, — не видишь, совсем плохо ему.

Чародейка склонилась над страдальцем, зашептала тихонько, оглаживая руками его плечи и грудь, покрытые глубокие кровоточащие порезами и ссадинами. Птах морщился, но терпел.

— Хоть бы все обошлось, — озаботилась ведьма, — жаль, трав животворных нет, мало ли какая зараза там расплодилась.

— Обо мне бы кто так заботился, — растянулся рядом кот, — все сам, все сам… — и мстительно попенял ведьме: — Если бы ты так глупо не потеряла кошель с припасами, было бы легче жить.

Людмила только хмыкнула: — Совсем память потерял, я-то тут причем? Ты ж их нёс… — отвернулась, что-то пробормотав себе под нос.

Баюн её не услышал — перед самым носом котофея сидела, поблескивая глазками-бусинками, жирная упитанная мышь.

"Мряу!" — охотничий клич закончился разочарованным стоном.

Хмурый Баюн смотрел на слегка подрагивающий хвост желанной добычи, прижатой острыми зубами Птаха. Бесенок покосился на кота и поспешно сглотнул. Кот тоскливым взглядом проводил ускользнувшего грызуна.

— Не судьба… — утешила страдальца ведьма.

"Мряв…" — котофей, прижимая лапой ещё одну полевку, такую же упитанную, как и предыдущая, подозрительно покосился на бесенка.

— Ты гляди, — подивилась Людмила, тщательно скрывая улыбку, — да их тут целый выводок.

Раздувшийся, как воздушный шар, бесенок привстал и мучительно икнул. Из пасти его полезла желтая пузырящаяся пена.

— О, так тебе и надо, — кот мигом заглотнул жалобно пищащего грызуна, — на чужой каравай рот не разе… — и заткнулся на полуслове, прислушиваясь к своим ощущениям.

Бесенок соображал быстрее. Захлебываясь истекающей пеной, он кинулся к чародейке, вцепился в рукав её кафтана, жалобно заглядывая в глаза.