Зеркало Триглавы

— Много хочешь… — Триглава усмехнулась. У Сварога полегчало на сердце. Он не слишком верил в успех своей миссии. — Что ж, садись, в ногах правды нет. — Женщина ухватила тонкую ленту тумана, остатки которого к тому времени узкими полосками волглой мути собрались над самой землей, смотала её в клубок, словно лохматую пряжу, и кинула в капитана. Он слегка присел, но туманный шарик все равно изменил траекторию своего полета и обогнул Сварога по замысловатой кривой. Клубок еще в воздухе начал разворачиваться, а вскоре на берегу стояло блекло-серое кресло с высокой спинкой и широкими подлокотниками. Пока диориец недоверчиво разглядывал его, Триглава смастерила ещё одно и устроилась со всем комфортом, откинувшись на спину. Сиденье ложемента жалобно скрипнуло под её немалым весом. Сварог, все ещё сомневаясь, пощупал предложенное ему — ладонь легла на мягкое прочное основание. Если бы не отсутствие цвета, Сварог мог бы сказать, что точно такое же было в его каюте на «Пилигриме».

— Да ты только сейчас о нем и думаешь, создать копию несложно. Не бойся, садись… — Сварог опустился в кресло. И, правда, ощущения почти такие. — Не пытайся узнать больше, чем тебе положено, — ответила Триглава на его немой вопрос.

— Кем положено?

— Мной…

"Сейчас бы ещё обсушиться", — размечтался диориец. Промок он насквозь и даже сидя, ощущал, как хлюпает в сапогах вода.

— Легко. — Триглава прицельно плюнула между ними. Сварог отшатнулся назад, до предела упершись в спинку кресла. Столб пламени взвился, казалось, до неба и опал, превратившись в небольшой костерок. Желто-оранжевые лепестки огня терялись в сиянии солнца, стоящего почти в зените. От костра шла такое умиротворяющее тепло, что Сварог окончательно расслабился, прикрыв глаза. Ему больше ничего не хотелось…

— Иди за мной, — вторгся в его покой жесткий голос.

Диориец открыл глаза и ужаснулся. Вокруг было темно. Куда идти, зачем? Искорка света заплясала перед глазами, суматошно порхая, будто заплутавший мотылек. Сварог сделал осторожный шаг, другой. Под ногами была ровная, немного скользкая, поверхность. Искра застыла поодаль, поджидая его. Капитан заторопился к ней, боясь, что этот огонек погаснет, оставив его в кромешном мраке. Сварог не боялся темноты, его пугала неизвестность.

Он раскинул руки, но преграды не ощутил.

Крикнул.

Звук канул в никуда, даже эхо не отозвалось в ответ.

Другого выбора не было, кроме как следовать за маячком, надеясь, что тот выведет его отсюда.

Диориец шел за искрой, не думая ни о чем, пока не заметил, что под ногами разливается слабое свечение, которое с каждым мгновением становилось все ярче. Он присмотрелся. Гладкий и блестящий, как зеркало, каменный пол светился, бросая отблеск на выгнутый серебристым куполом потолок. Стены терялись во мраке. Сварог вскоре сообразил, что он стоит в центре огромной сферы. И не один…

Перед ним была Триглава. Плащ сброшен на пол, длинные волосы разметаны неощутимым ветром. Тело туго облегает (Сварог задумался, подбирая наиболее подходящее слово) чешуйчатый скафандр, оставляя открытыми кисти рук и обнаженные ступни колоннообразных ног. Тугие извивы мышц оплетают торс, переходят в мощную шею и выпуклым гребнем опускаются вдоль позвоночника, мягко перетекая в изгиб короткого, едва обозначенного хвоста. Каждая мелкая пластинка горела собственным светом, из-за чего казалось, будто тело Триглавы посверкивает маленькими радужными сполохами.

— Кто ты? — то, что Триглава не принадлежала этому миру, не стало для Сварога откровением.

— Многие знания — многие печали… На самом деле ты не за этим пришел. Но я не буду отвечать на твои вопросы, их очень много. Скажу одно — тебе иногда кажется, что дело, которое вы затеяли, вам не по силам. Вы справитесь… Я научу вас.

— Чему?

— Всему, что знаю сама, — и лукаво добавила, — почти всему: основам мироздания, искусству сохранения вселенского равновесия, сноровке во владении любым оружием… Вот только магия не для вас. Но это поправимо, на Земле всегда будут те, в ком останется капля моей крови — волхвы и ведуньи. И у Врат всегда будет сильнейшая из них — Хранительница.

— Врат?

— Смотри… — камень под ногами на миг утратил свой блеск, и Сварог увидел, как по ту сторону прозрачной преграды засуетились бесформенные тени, как ринулись они к барьеру и разочарованно отступили назад, убедившись, что он по-прежнему незыблем.

— И ещё… — сверху хлынул ослепительный поток света, от которого сладко защемило сердце, и вся прежняя жизнь стала вдруг неважной, и единственное, что имело смысл — это желание быть там, где…

— Хватит, — оборвала блаженное состояние диорийца Триглава. — А это мой «дом», — она обвела руками широкий полукруг, — дом, в котором никто не живет.

— Почему? — пролепетал Сварог, все ещё витающий в нирване всеблаженства.

— Да потому, — с непонятной злостью прошипела женщина, — что некоторых просят помочь отстоять этот мир, который принял их, как родных, а они, как один, становятся в позу, и отказываются.

Капитан моментально вспомнил, что главного-то он и не спросил, но Триглава не дала ему сказать не слова.