Зеркало в руках

  Видец тут же ринулся к котомке, извлёк из-под неё топор, и лишь после этого позволили себе перевести дух. Сердце громко стучало. Пальцы правой руки едва заметно дрожали. Хай Рэ с облегчением понял: в последний раз судьба сберегла его для чего-то более важного, ибо случая, чтобы ирбис не тронул свою жертву (к тому же - одинокую!), старый видец не помнил.

  Однако радоваться было преждевременно, потому что ирбис коварен: обнаружив возможную жертву, он не позволит ей далеко уйти. Но знал опытный видец и другое - снежный барс не станет преследовать его днём. Насытившись зайчатиной, он предпочтёт где-нибудь отлежаться, а ближе к ночи, когда на мир опустятся сумерки - излюбленное время охоты беспощадного хищника - он выследит человека. И вот тогда...

  Об этом Хай Рэ думать не хотел. Впереди его ждал долгий трудный переход. Если повезёт, то он засветло окажется в Забытой Долине, а там ирбис не посмеет напасть на него. (Внутреннее зрение опытного видеца убеждало его в этом.)

  С трудом подавив желание тут же собраться и немедленно продолжить путь, Хай Рэ заставил себя опуститься на прежнее место, взять в руки заметно остывший котелок и продолжить почти ритуальное чаепитие. И хотя после всего пережитого вкус напитка изменился, приобретя горьковатый привкус тревоги, Хай Рэ долго смаковал последние капли густоватого взвара.

  Собирался он обстоятельно.

  Долго чистил мягкой золой закопчённый котелок (пусть ещё кому-нибудь послужит после него), тщательно отбирал рубиновые угольки, прежде чем пересадить их из умирающего костра в огневицу. Упаковав котомку, предусмотрительно присыпал кострище снегом. Подождал пока агонизирующие угольки отшипят-отфиркают капельками воды и фонтанчиками горячего пара, после чего старательно затоптал костёр и закидал его целой горой пушистого снега: нельзя шутить с огнём в хвойном лесу, где любая смолка-слезинка мгновенно возвращает к жизни навсегда, казалось бы, погасшее пламя.

  Перед тем как покинуть бивак, Хай Рэ критически осмотрелся - всё ли убрал за собой. Постоял недолго, о чём-то раздумывая, затем мысленно простился с приютившей его сосной и, не оглядываясь, размеренным шагом двинулся в сторону Забытой Долины.

  Выбравшись на нетронутую ничьим следом снежную целину, услышал позади себя слабый звук. Резко оглянулся, готовый к встрече с ирбисом, но увидел в ста шагах от себя лишь размытую по тонкому снегу серую тень...

  Так и не поняв, что за животное отважилось опасно приблизиться к нему, видец продолжил путь.

10.

   После удивительной встречи со старым лосем, с волком что-то произошло. Природа к этому не имела никакого отношения. Всё так же печально чернели готовые к долгой зимовке деревья, всё так же почти без перерыва сыпал пушистый снег, укутывая иззябшее тело земли в белое пуховое покрывало. Выходит, изменился сам волк?..

  Боль в передней лапе прошла, оставив после себя тоскливое чувство утраты чего-то большего, чем обычная резвость опытного в погоне хищника. Волк настолько был поражён изменениями в себе, что внезапно замер на месте и высоко задрал обсыпанную инеем морду. Он искал на небе луну, чтобы в долгом, печальном вое излить ей свою тоску. Луны он не увидел - весь мир вокруг оказался погружён в неспешный, завораживающий своей плавностью танец мириадов невесомых снежинок, без конца сыпавшихся из расколовшегося от мороза небесного полога.

  Волк обиженно опустил голову, конвульсивно зевнул. Сразу вернулись и жжение в раненой лапе, и болезненные спазмы в пустом желудке. Волк склонил голову к самой земле, принюхался. С неприятным удивлением узнал сладковатый запах дыма - поблизости находился человек!

  За всю свою жизнь волк лишь трижды встречался с этими странными двуногими, одетыми в нелепые толстые одежды, делавшие их неповоротливыми и медлительными. Правда, все три раза волку приходилось спасаться бегством, а однажды - при самой первой встрече - хищник едва не простился с жизнью (шрам от длинного металлического когтя человека до сих пор украшает его лобную кость). Встреча с людьми не сулила ничего хорошего. Однако волк знал ещё одно свойство двуногих - они никогда не разгрызали вкусных полых костей, чтобы добыть изнутри питательный костный мозг.

  Волк остановился в нерешительности. Идти к людям ему не хотелось, но и стоять в немом оцепенении тоже не стоило - от голода он скоро окончательно обессилит, и тогда холод набросится на него с удвоенной силой.

  В этот миг ветер донёс новую порцию запахов. Среди прочих был в этом букете и дух - очень-очень слабый - настоящего мяса! Волк ощутил во рту тягучую слюну и, больше не раздумывая, осторожно пошёл по дымному следу.