Зеркало войны

 - Я в этом уверена.

 - Но узнать, конечно, хочется, – нелогично заметила Матильда. – Вдруг у меня тоже… родословная?

 - И родня?

 - Как моя мать? Или Рисойские?

 - Бэээээ… Лучше уж с гиенами, чем с такой родней!

 - То-то! Кстати, надо там еще угольков добавить. А то Лорену притормозили, а Лоран до сих пор целым ходит. Непорядок!

Мария-Элена даже не сомневалась, сестренка сказала – сестренка сделает. Недолго осталось бегать Рисойскому.

И знаете что?

Вот совершенно было его не жалко. Ни капельки!

Мария-Элена Домбрийская

 - Нас утро встречает портными, иголками тычут в бока, – извращалась Матильда, пока в Малену действительно тыкали булавками.

Герцогесса с удовольствием уступила бы тело сестрице, пусть тоже помучается, но рядом, как на грех, не было никого из Рисойских. Даже Силанта куда-то делась.

Наверное, охотилась на Дорака Сетона.

 - Может, ему пояс верности подарить? – предложила Матильда.

 - Чего? – не поняла герцогесса.

Малене была продемонстрирована конструкция для охраны верности и чести. Мысленно, конечно. Но и так, жуть жуткая.

 - Вроде бы он нам ничего плохого не сделал?

 - В качестве предупреждения? Чтобы даже мысли не возникало?

 - Жестоко.

 - Главное, чтобы доходчиво. Себе не пригодится, Силанте покажет. Мол, я за порог, а ты их на попу. И до возвращения меня – годика полтора, так в них и ходишь.

 - И ведь находились идиоты…

Матильда фыркнула.

 - Ага. Ясно же, что бабу, которая хочет изменить, можно удержать только одним способом. И это – не пояс.

 - А что?

 - Что-что… всё. Это если любовник не некрофил…

Герцогесса непочтительно фыркнула. И тут же была наказана еще одной иголкой в ребра.

* * *

Если утро паршивое, то и день не заладится. Эту мудрость Матильда унаследовала от бабушки, и она полностью оправдалась.

Вот представьте себе, проснулись вы, позавтракали, и потащили вас на примерку. И тычут там острыми булавками.

А потом выходишь – и сообщают тебе, что подопечному, то есть купцу, ваша светлость, хуже стало. Он тут в горячке свалился.

В принципе, ничего удивительного.

Матильда искренне сомневалась, что местные киллеры стерилизуют свои ножички или хотя бы спиртом протирают регулярно. Нет?

Вот и ей кажется, что нет. Значит, на ноже гуляла целая команда веселых бактерий. Это если им в зубах не ковырялись. Или в попе.

Если бы нож вынули сразу, пошла бы кровь, были бы шансы от них избавиться. Может, горячки и не случилось бы. А вот пневмоторакс? Как вариант?

Или что еще похлеще?

Матильда смутно догадывалась, что легкое – неудачное место для ранения. Точно не знала, да и знать не хотела…

Пенициллину бы!

Ага, но как ты его получишь?

Кажется, его перегоняли из плесени, которая выросла на среднеазиатской дыне? По идее – да. Но под его производство нужна определенная технологическая база. Вырастить-то его можно, плесень где только не разводили. Флеминг – и тот получил его чисто случайно, забыв помыть пробирки. А Зинаида Ермольева[25] вообще плесень собрала со стены бомбоубежища. Война стимулирует, знаете ли.

Но все равно. Нужна куча всего. Органика, которую Матильда отродясь не понимала, еще биология…

А еще, пока она тот пенициллин получит, раненый сам либо выздоровеет, либо загнется. Но на всякий случай, надо бы почитать, как кустарно сделать антибиотик. По-русски, из «гвоздя и палки». У нее тут сестренка, вообще-то. Меньше всего Матильде хотелось потерять Малену просто по глупости местных лекарей.

В любом случае, пенициллин – дело будущего, а Варсон – настоящего. И надо бы рассказать о нем Тальферу, пока у герцогессы на руках не остался труп.

И вот идешь ты с такими мыслями по коридору, а навстречу тебе чернопопый Рисойский.

И удрать-то не получится. Ну и ладно, не в первый раз.

Малена тут же спихнула все управление на Матильду, и затаилась в дальнем уголке. Матильда же…

– Дядюшка!!! Утро доброе!

Лоран хмыкнул.

Радость племянницы обычно ничего хорошего для него не предвещала. Сообразил он правильно, Матильда искренне решила, что не ей одной страдать.

– Идемте, дядюшка.

– Куда?

Лоран и мяукнуть не успел, как его подцепили под локоть и потащили по коридору.

– Как это – куда? Раздеваться!

– Эээээ?

Матильда отвоевала еще десятка два шагов.