Зеркало войны (СИ)

- Я не ожидала такого приема от одной из своих учениц!

- Хотите - двадцать золотых пожертвую! Ладно! Лоран мне разрешит! Двадцать два!

Шипение было ответом.

- И старые платья пришлю! Полы мыть! И помолиться приеду... сразу, как рожу.

Матушка топала к дверям, словно боевой слон.

Ага, помолиться!

Она-то рассчитывала на другое! Да земли Домбрийских, на деньги Домбрийский... двадцать два золотых?

Давненько ее так не оскорбляли!

По сравнению с общим капиталом это было даже не каплей в море - молекулой. Циничной издевкой.

По лестнице Матильда уже не пошла провожать вредную тетку. Боялась не удержаться.

Помахала вслед ручкой и обнаружила рядом с собой Аманду Ирвен.

- Ваша светлость?

- Враг будет разбит, победа будет за нами, - хмыкнула Матильда. - Вы ей в карету положили то, что я просила?

- Да, ваша светлость.

Матильда довольно ухмыльнулась.

Именно она попросила Аманду сообщить Лорану о приезде милой дамы. Сразу же после того, как матушка зайдет в кабинет.

И именно она попросила поставить в карету матушки лукошко с куриными яйцами. Покрупнее.

А что?

Из приличных гостей не уезжают без гостинцев. Лучше подарить упаковку яиц, чем букет цветов, настоятельница ж не корова? Одеколон не пьем, цветами не занюхиваем! А вот яйца...

Корзина вылетела из двигающейся через парк кареты.

Матильда вздохнула.

- Эх, продукты пропадают...

- Не расстраивайтесь, ваша светлость, у нас два десятка тухлых яиц было, - 'утешила' Аманда. Я все положила.

Женщины переглянулись - и расхохотались. От всей души.

Нарушение этикета?

Однозначно. Но Аманда была неглупа. И успела оценить герцогессу.

Молодость, напор, находчивость... однозначно - ее надо принимать в расчет.

Минуту взаимопонимания разрушил Астон Ардонский. Подошел, поцеловал Матильде руку.

- Малена, она уехала?

- Да, дядюшка Астон. А где дядюшка Лоран?

- Он отправился к себе. Чернильница опрокинулась.

- Ах,  какое горе, - посочувствовала Матильда,  внутренне ухмыляясь.

Только у нас,  только для вас.

В кои-то веки слово 'чернож...й' звучит не расистским высказыванием,  а печальной констатацией  факта.

- Нет,  не жалко тебе Рисойского, - не повелся дядюшка Астон. - Ты понимаешь, что настоятельница его теперь сырьем сожрет?

- Дядюшка, мне наплевать! Пусть хоть сырьем,  хоть сварит, хоть потушит. Мне важнее, что сделает портниха. Рисойских много, платьев мало.

Астон покачал головой.

- Женщины... портниха обещала быть после обеда.

- Вот и отлично. А как там раненый?

- Ра... ах купец?

- Да, дядюшка Астон.

- Не знаю.

- Ладно, я зайду, поинтересуюсь. Может, если он поправится, я у него борзую куплю. Или двух?

Астон прищурился.

- Шемальские борзые - дорогое удовольствие.

- Зато как будет смотреться. Дама с собачкой...

Астон хмыкнул.

- Это не комнатная собачка.

- Зато хозяйку она защищать будет от всего и всех. При дворе это немаловажно. Подумайте, если что - я и девочкам по собачке закажу.

Граф Ардонский склонил голову.

- Благодарю. Я подумаю.

Предложение было щедрым. Шемальская борзая - это не игрушка, это часть приданого.

- А я пойду, узнаю, что там с раненым.

Матильда бодро застучала каблучками по ступенькам.

 - Тильди, спасибо.

 - Малечка, да за что?

 - Знаешь, когда я ее увидела, мне так страшно стало... я хотела куда-нибудь уползти, спрятаться, лишь бы матушку Эралин не видеть.

 - Главное - не описалась.

 - Тильди!

 - А что? Памперсов-то у вас еще не изобрели, и долго не изобретут... вату, что ли, научить делать? А то знаешь, мхом подгузники набивать - это жестоко.

 - Тильди, ты чудовище.

 - Зато твое и обаятельное, - парировала Матильда.

С этим было не поспорить.

Матильда усмехнулась, и толкнула дверь гостевой  комнаты.

***

Варсон Шефар чувствовал себя отвратительно. Так, что лучше б сдох, честное слово.

Болело все.

Дышать было тяжело, двигаться было тяжело, лекари уверяли, что если он встанет, кровь разольется, и тогда они за здоровье и жизнь господина не ручаются. В это легко верилось,  а умирать совершенно не хотелось.

Варсон уже знал, где он находится.

Везение?

Невероятное, почти безумное.

Он умудрился вывалиться под колеса кареты герцогессы Домбрийской, которая только-только приехала в столицу. Вот и каталась по вечерним улицам.

Посочувствовала, подобрала...

Варсону повезло трижды.

Первый раз - нож соскользнул чуть в сторону, и вместо сердца поразил легкое. Хотя тут не везение, а подшитые металлические пластинки. Не позаботился бы Варсон о себе заранее, лежал бы сейчас под слоем землицы.

Второй раз - он не потерял сознание и смог двигаться. Хотя это следствие первого поступка. Но ладно - повезло.

Борзую он не учитывал. Для того и брал с собой, чтобы помогла. И ведь помогла. И Сарета она хорошо порвала,  будем надеяться, раз уж сам Варсон оплошал... боги милосердные, ну как он мог быть таким дураком?

Самонадеянным кретином, иначе Варсон о себе и не думал. Как можно было не догадаться? Абы кому охрану такого домика и не поручат, для этого надо быть доверенным человеком заговорщиков! А он... чем он только думал?

Точно - не головой!

Еще и разлетелся, мол, выследит, расскажет...

Выследил. Огреб на свою голову.

А вот рассказывать пока рано.