Зеркало времени

Автобус остановился перед самым крупным в городе рестораном. До конца не пришедшие в себя после Кургана Славы, с трудом передвигая ноги, ветераны потянулись в вестибюль. И тотчас угодили в жар гостеприимства городских властей, руководителей ветеранского движения и ресторанной администрации. Совершенно не знающие светского этикета, ветераны – преимущественно люди полей, лесов и небольших населенных пунктов – норовили незаметно прошмыгнуть в отдаленные уголки роскошного ресторанного зала. Затолкав за спины свои курточки, они собирались быстренько удовлетвориться тем, что уже изобильно красовалось на столах. Но они забыли, что сегодня был Их День – День ВЕТЕРАНОВ. Зато об этом помнили власти всех рангов и калибров – тем более, что с минуты на минуту ожидалось прибытие основного действующего лица – их депутата!

И ветеранам тотчас было оказано уважение. Красавицы официантки выхватывали из рук подавленных обходительностью почетных гостей их видавшие виды покровы и с многословными извинениями развешивали на прихотливо расставленных меж столов вешалках. Настойчиво советовали воспользоваться ресторанными местами общего пользования – лучшими в городе, как с полным знанием дела уверяли услужливые девицы. Ветеранам очень хотелось посетить именно эти заповедные места, но по скромности своей и в соответствии с провинциальными законами поведения, они не имели права вот так открыто – перед всем честным народом – обнаруживать человеческие слабости… Пока один, совсем истомившийся, не рванул отчаянно в сторону, куда так заманчиво помахивали кисейными рукавами ресторанные барышни. Лед тронулся – плотина прорвалась…

В моментально опустевший зал легкой походкой, в живописном окружении натурально – то есть природно – веселых и в пределах нормы оживленно беседующих людей, впорхнул депутат, так естественно – не путать с натурально – украсивший это историческое торжество. Увы, некому было троекратно прокричать «ура» знаменитому гостю, а по существу хозяину праздника – некому было даже приветливо подняться. Лучше в едином порыве! Мало, слишком мало очевидцев наблюдало пролет по залу валькирий, если пользоваться литературными уже найденными образами! Отсутствующие так никогда и не узнали, чего они лишились, поддавшись своей невинной слабости.

Роскошная трапеза своим продолжением имела официальный прием и концерт в городском театре. Всем был хорош концерт. Только получилась как будто некоторая неувязочка. Ну зачем нужно было обязательно выскакивать шармантной Маше Распутиной – такой тощенькой, такой голенькой – перед этой обмундиренной тяжелой старостью?

Надо сказать, в фойе было гораздо лучше. И совсем не скучно. Среди чуть привядших березовых стволов самым обычным – чтобы не сказать натуральным – образом притаились самые настоящие солдатские палатки, в которые с дружеской силой затаскивали развеселые девицы в кокошниках и сарафанах всех появляющихся мужчин. А в палатке никак было не уклониться от доброй чарки водки и котелка гречневой каши – отведайте-ка солдатских буден! Спасибо, что хоть щами не потчевали. Это после славного ресторанного пиршества!

Депутат веселился от души. Прямо-таки «Фигаро здесь – Фигаро там». И с ветераншами-то он отплясывает, крепко ухватившись за неуловимую талию. И в шалаши, то бишь палатки, он с сарафанными девицами запрыгивает. Да ведь и ветеранов никто как он приветствовал задушевным словом.

Ирине было скверно – неловко за всех этих немолодых усталых людей. Она с тоской думала, что на турбазе их ждет еще один акт праздничного представления. В программе предуведомлялось, что «будет джаз-оркестр и танцы до утра». Ей было откровенно скучно. Она считала, что можно было ограничиться рестораном и потом просто гулять по городу, который так и остался для нее незнакомым. Генрих же Людвигович, напротив, считал, что чашу удовольствий следует пить до дна. И потому, когда автобус привез их к усиленно освещенным – в связи с праздничным днем – дверям их приюта, он потребовал, чтобы они вместе со всеми спустились в зал, где уже гремела музыка и сияли крахмальной белизной и стеклом накрытые столики – выбирай любой! Пей! Гуляй! Однова живем! Все едино – такое в их жизни больше не повторится!

И тут приключилось то, чего, видимо, добивались общими усилиями устроители концерта и Маша Распутина. Буквально какой-то час назад в поникших ветеранских телах можно было увидеть только одно желание – спать. А теперь бывшие военные – и в форме, и без оной – отплясывали с юной страстью «Риориту» и непременное «Утомленное солнце», «Амурски волны» и «На сопках Манчжурии»… Как будто прокрутили назад машину времени и теперь – в начале сороковых – они – еще не генералы и даже не капитаны – пляшут с девушками из медсанбата, зенитчицами – с теми, кого они любили и кого они видели сейчас перед собой.