Зеркало за стеклом (СИ)

Долгий Луг действительно расстелился сразу за пригорком. Мне показалось, что въехали мы в деревню ещё медленнее, чем тащились по дороге. Но, наверное, я просто придираюсь. Дед остановил свою клячу сразу за частоколом и помахал мне.

— Всё, детонька, слезай, приехали. Дальше уж сама. Прощевай, внучка.

Больше он на меня ни разу не взглянул. Даже когда я слезла с задка телеги, обошла её и остановилась рядом с лошадиным крупом, кисло благодаря старика за помощь. Мне только нетерпеливо махнули. В гробу он видал мою благодарность. Главное, что в кармане осела горста медяков. Моих медяков. Моих медяков, которые он потребовал вперёд, клятвенно обещая ехать так быстро, как только это возможно. Бессовестный ушлый врун преклонного возраста! Я бы давно слезла и пошла пешком, но отданных денег было жалко. Больше на такое не попадусь! Теперь только услуга за плату, а не плата за услугу. Пристроив котомку поудобнее, я размашистым шагом двинулась вверх по улице.

* * *

Когда под вечер я доплелась до ворот города Бришена, единственным моим желанием было чтобы какой-нибудь колдун заменил мне натёртые гудящие ноги на свежие, отдохнувшие и в новых лаптях. Моя мечта сэкономить денег сбылась за счёт суровой необходимости идти пешком всю дорогу от Долгого Луга. Ещё там я удивилась, что единственный на всё село постоялый двор пуст, а у коновязи из всей парнокопытной живности ошивается одинокий плешивый козёл. Хотя вообще-то, плешивых козлов было два. Один жевал пыльную траву, другой содержал упомянутый постоялый двор.

Обмахиваясь ладонью в неподвижном раскалённом воздухе, и стараясь не чесаться, я вежливо обратилась к хозяину гостиницы с просьбой налить кружку холодной воды. Мазь, которой я перед выходом из дома старательно натёрла все незащищённые одеждой участки тела, усиливала зуд от неведомым образом забившегося под рубаху сена. И желание прыгнуть в полную мутной холодной воды лошадиную поилку было почти непреодолимо. Но и пить хотелось невыносимо. Тащить с собой глиняную крынку мне не позволил здравый смысл и размеры сумки, а ничего другого в хозяйстве не нашлось. Поэтому я надеялась на эту, совсем небольшую, щедрость со стороны тех, кто встретится на моём пути.

— Бесплатно только кошки плодятся. — Мрачно ответствовал тощий хмырь с жиденькой бородёнкой и вернулся к прерванному занятию — отрыванию заусенца на среднем пальце.

В кои-то веки я решила проявить благоразумие и молча удалиться, не устраивая перепалку. На нет и суда нет, к тому же я тороплюсь. Но день определённо не задался. Я поёжилась: по спине пробежали крупные мурашки. Что они там забыли — леший их разберёт. Зато я вспомнила, что сильно недоспала этой ночью. Приложиться бы куда-нибудь или хотя бы присесть в ожидании попутной телеги. Постоялый двор для этого подходил как нельзя лучше, но морально уродливый хозяин всё портил.

— Ладно, умирать от жажды я пока не собираюсь. Так что пойду. Спасибо. Всего хорошего. Будьте здоровы.

Откуда ни возьмись, за моим плечом возникла дородная женщина, пропорциями тела напоминающая свиноматку на сносях, а лицом — круглую сдобную булку с глазками-изюминками. Тяжёлая ручища схватила меня за плечи так цепко, что попытка к бегству провалилась бы, даже не начавшись. Но женщина, очевидно, полагала, что приобняла меня, демонстрируя дружеское расположение. Я, в свою очередь, не имела обыкновения пить со свиньями на брудершафт и к изюму гастрономических пристрастий не испытывала, поэтому попыталась деликатно вывернуться из железного захвата, но у меня, конечно, ничего не получилось. Зато тётка, казалось, просто лучилась от удовольствия, глядя на меня сверху вниз.

— Твоя жадность, Тукар, всех клиентов отвадит. Гостиница сама себя содержать не может. — Неожиданно приятным голосом отчитала она тощего любителя наживы. Мужик скривился, собрался что-то сказать, но передумал. — Ты только посмотри, какая красотка к нам зашла! Ты ей не то, что воды, хмельного мёду кувшин должен поставить! Денег-то у неё, небось, у бедняжки, меньше, чем воробышек в клюве унесёт. — Она вопросительно глянула на меня, и я поспешно закивала, подавив желание прижать к себе обеими руками котомку, и старательно соображая, в чём подвох. Не грабить же они меня посреди улицы среди бела дня собрались! Но и подобной щедрости просто так не бывает. Почему-то я представила себя мышью в чулане, которая нашла кусок сыра рядом с взведённой мышеловкой. И теперь сидит над ним в тяжких думах: то ли удача, то ли отравлено.