Зеркальщик. Счастье из осколков

Зеркальщик не ошибся, губернатор действительно подвёл его к полулежащему в кресле Михаилу Осиповичу и верным стражем застывшим рядом с креслом Анфисе.

«А он постарел, - отметил Всеволод Алёнович, бесстрастно глядя на человека, наследником коего являлся, - да и Анфиса тоже, хоть и цепляется всеми силами за уходящую красоту. Морщинки-то в уголках глаз уже никакие ухищрения не убирают, да и волосы явно подчернены. Выходит, время и над ведьмами властно».

- Михаил Осипович, - меж тем соловьём разливался господин губернатор, искренне убеждённый, что все внимают ему, затаив дыхание, - позвольте Вам представить…

- Всеволод, - ахнул купец, в тщетной попытке подняться на ноги так опираясь на подлокотники, что они начинали трещать, - Всеволод, мой сын… Мой наследник…

«Ключевое слово – наследник, - мрачно отметил Всеволод Алёнович, не спеша разражаться рыданиями и припадать к отцовской груди. – Что, батюшка, так хочется жить, что даже запрещённый обряд не пугает? А если я вас не признаю, что тогда?»

Всеволод расправил плечи, отошёл на два шага и светским учтивым тоном, коим только мороженое охлаждать, произнёс, чуть приподняв брови:

- Прошу прощения, сударь, я не имею чести знать Вас.

Михаил рухнул обратно в кресло, растерянно посмотрел на супругу:

- Как же это… Почему же это… Анфиса, сделай же что-нибудь!

- Сейчас, дорогой, не беспокойся, тебе вредно волноваться, вспомни, что сказал доктор, - ласково зашептала женщина, бросив полной лютой ненависти взгляд на Всеволода. – Наш мальчик нас просто не помнит, у него травма душевная, помнишь, доктор говорил? Не волнуйся, я всё устрою, всё будет хорошо.

- Пусть он меня вспомнит, - капризно приказал Михаил Осипович и даже ногой притопнул. – Я приказываю!

«Слугами своими командовать будешь», - огрызнулся Всеволод, с неудовольствием отметив, что гости собрались на внеплановое развлечение и уже начали активно обмениваться впечатлениями от первого действия пиесы.

Анфиса улыбнулась мужу, ласково провела по его рыхлой, землистого цвета щеке, а затем плавным гадючьим движением повернулась к Всеволоду и прошептала, пряча под ласковой улыбкой злобу и желчь:

- Мальчик мой, ты помнишь меня? Я твоя матушка.

- Вы ошибаетесь, мадам, свою матушку я помню очень хорошо, она была сероглазой блондинкой с даром Зеркальщика, - чётко отрапортовал Всеволод.

В чёрных глазах Анфисы полыхнуло мрачное пламя, пальцы судорожно сжались, словно женщина представляла, как стискивает чьё-то горло, но голос остался ласковым, вкрадчивым, убаюкивающим:

- Мой мальчик, мой бедный мальчик, как же долго мы с отцом тебя искали.

- Позвольте, сударыня, а Вы уверены, что это Ваш сын? – проскрипела тёща господина губернатора, особа желчная и въедливая, никому и никогда, особенно своему зятю, не верившая на слово.

- Я готов подтвердить это с помощью магии, - прохрипел Михаил Осипович, опять делая отчаянную попытку подняться. – Это мой сын, мой наследник.

- Хм, - тёщу губернатора сей аргумент явно не впечатлил.

- Мы можем провести ритуал признания, - господин губернатор явно задолжал почтенному меценату крупную сумму, поэтому из кожи вон лез, лишь бы угодить достойному человеку. – У меня всё для него готово.

- Пьер, мон ами, ты даже к собственной свадьбе смог достойно приготовиться лишь через три года после венчания, - не отставала почтенная мадам, чьё пренебрежение к зятю не сдерживало даже большое число гостей.

- Маман! – попытался призвать женщину к порядку глубоко уязвлённый Пьер, но та лишь отмахнулась от него, как от надоедливого насекомого:

- Ладно уж, пусть будет обряд. Надеюсь, проводить его ты будешь не самостоятельно, а то после прошлой твоей попытки изобразить великого волшебника мы три дня гостей расколдовывали.

- Маман, - простонал губернатор, - что Вы такое говорите! Я же не маг!

- Рада, что ты наконец-то это понял, - дама непреклонно скрестила руки на груди. – Ну, так кто будет проводить ритуал признания? Право слово, за то время, что мы потратили на пустую болтовню, можно было уже не только сына, но и внуков признать.

Из толпы неприметной чёрной ящеркой вынырнул невысокий оборотень с нашивкой артефактора на камзоле, низко поклонился всем присутствующим, после чего достал из рукава подвеску с красным камнем и поднёс её сначала к Михаилу Осиповичу, а затем Всеволоду. Камень засиял, подтверждая родство, гости восхищённо ахнули и дружно заумилялись свершившемуся признанию.

- Сынок, - прохрипел Михаил Осипович, простирая руки навстречу чудом обретенному сыну, в желании прижать его к своей груди.

- Полагаю, Мишель, мальчику нужно время, чтобы вспомнить нас, - медовым голоском пропела Анфиса, так приторно сладко улыбаясь Зеркальщику, что у того даже зубы заломило. – Мы отвезём Всеволода в наш дом и там, средь родных стен, память быстро вернётся к нему.

- Конечно, конечно, - опять засуетился господин губернатор, - Всеволод Алён… пардон, Михайлович…