Зеркальщик. Счастье из осколков

- Благодарю за донесение, Лев фёдорович, мы с помощницей немедленно отправляемся в дом убитого купца. Надеюсь, подозреваемый ещё там?

- Штудент-то? – переспросил околоточный надзиратель и махнул рукой. – Там, то есть, тут. Мы его никуды не волокали, Вас, Ваш Благроть, дожидаемся.

Зеркальщик чуть кивнул, не столько поклонившись, сколько обозначив поклон, и опять провёл по стеклу рукой, словно стирая отражение околоточного. Немного постоял, думая о чём-то своём, Вареньке не ведомом, а потом повернулся к мышонком притихшей в кресле девушке и чуть виновато произнёс:

- Ну вот, как я и говорил, Варвара Алексеевна, в кабинете долго обитать у нас не получится. Нужно отправляться к Пряникову, покуда наши доблестные стражи порядка студента своими беседами до смерти не замордовали.

- Вы не любите околоточных надзирателей? – удивилась барышня, которая до сего момента была свято убеждена, что все, кто избрал своей миссией службу государеву, – это большая, дружная семья, в коей все стоят дружка за дружку.

Всеволод Алёнович дёрнул щекой, шрам его опять побагровел:

- Скажем так: я не одобряю методов дознания, коим пользуются некоторые, конкретно именно этот околоточный надзиратель.

Варвара Алексеевна хотела было спросить, что же это за методы такие варварские, но Зеркальщик властно произнёс:

- Идёмте, Варвара Алексеевна, нас ждут. А впрочем, возможно, Вам лучше остаться здесь? Насколько я понял Льва Фёдоровича, тело убиенного тоже осталось в доме, а многие барышни боятся вида крови, равно как и зрелища смерти.

- Смею Вас уверить, Всеволод Алёнович, - несколько даже резко возразила Варенька, - я к сим барышням не отношусь. И как Ваша помощница обязана следовать за Вами всюду, куда Вам угодно будет отправиться.

Показалось девушке или нет, но во взгляде Зеркальщика на миг помстилось ей восхищение. Закрасневшись, Варвара Алексеевна поспешно вскочила с кресла и направилась к двери, но Всеволод Алёнович мягко придержал её за руку:

- Если Вы не возражаете, мы пойдём через зеркало.

Барышня, разумеется, не возражала, наоборот, с трудом сдерживалась, чтобы не засиять от восторга подобно бриллиантовому гарнитуру, коий маменька лишь по большим торжествам из шкатулки сафьяновой достаёт. Шутка ли, через зеркало хоть немного попутешествовать!

Зеркальщик без труда определил обуревавшие девушку чувства, но говорить ничего не стал, только в больших серых глазах плеснули смешинки и опять скрылись, спрятались в бездонных глубинах, словно сказочная щука. Всеволод мягко взял девушку за руку и повлёк к зеркалу. У самого стекла Варенька в замешательстве остановилась, некстати вспомнив, как маленькой, бегая за старшей сестрицей, налетела на трюмо и разбила его вдребезги. Сама, слава Богу, не покалечилась, но напугалась сильно, потом месяц близко к зеркалам не подходила. Сейчас давний страх опять всколыхнулся в душе, подобно вонючей болотной жиже, в которую шагнул неосторожный путник. Барышня вся сжалась, не имея возможности преодолеть страх и понимая, что тем самым задерживает дознавателя. А вдруг, пока она тут у зеркала топчется, в доме купеческом несчастного студента истязают?! И душегуб скрывается, сбегает из дома, города, а то и державы. Хотя нет, из державы преступник сбежать точно не успеет, уж больно велика она, из края в край за месяц не проедешь.

Всеволод Алёнович, без труда угадав душевные метания своей помощницы, повернулся к девушке, взял её уже за две руки и мягко произнёс:

- Посмотрите на меня, Варвара Алексеевна.

Варенька послушно подняла взгляд, хоть щёки её и заполыхали от смущения подобно маковому полю.

- Смотрите на меня, - тем же мягким чарующим голосом продолжил Зеркальщик, - не отводите взгляд.

Всё вокруг словно перестало существовать, подёрнулось серебристой туманной дымкой, растаяло в ней. Варенька опять превратилась в невесомый туман, воздушный и таинственный, для которого нет и не может быть никаких преград.

- Ой! – громом прозвучало над ухом Варвары Алексеевны, заставив девушку испуганно вздрогнуть, оступиться и едва не полететь лицом в пол, хорошо, Зеркальщик подхватить успел.

- Чаво расшумелась, дура? – строго рыкнул мужской голос, в котором Варенька узнала околоточного надзирателя, Льва Фёдоровича. – Али Зеркальщика никогда не видала?

- Да где мне енто порождение тёмное видеть-то, - плаксиво ответила девица и звучно шлёпнула себя по губам. – Ой…

- Теперь Вы понимаете, как принято относиться к Зеркальщикам? – прошептал Всеволод Алёнович на ушко своей помощнице.

Барышне стало горько. Так горько, что даже слёзы неправой обиды закипели на глазах, а кровь забурлила в жилах подобно лаве пробудившегося вулкана.

- Глупости это всё и предрассудки, - выпалила Варвара Алексеевна, поворачиваясь так, чтобы видеть всё и всех в комнате, в которой оказалась. – А ещё клевета, за распространение коей можно и штраф получить, вот!

Толстая рябая девка, одно плечо которой было заметно выше другого, щербато усмехнулась и махнула рукой:

- И-и-и, милая, хужее, чем меня барин покойный наказал, уже не будет.