Зерна огня, или Свидетель деяния

В гостиницу Барти вернулся под утро. Ввалился в распахнутую настежь дверь, едва держась на ногах. Пробормотал:

– И где тут моя комната?…

На чем и был замечен, взят под руки, усажен за стол и снабжен пинтовой кружкой эля… эля?! Рыцарь недоверчиво отхлебнул. Вина! И неплохого вина, хотя и не такого изысканного, как наливали в ратуше.

– Однако, – пробормотал Барти.

Но делать было нечего: горожане тоже отмечали избавление от проклятия, им тоже хотелось не просто выпить в честь героев дня, но хоть с одним из них стукнуться кружкой, перекинуться словом и вообще разглядеть поближе. Барти смирился с неизбежным и отдался на милость почитателей.

Почитатели не подвели. Один за другим они выбывали из-за стола под стол. Но те, кто еще в силах был праздновать, исправно поднимали тосты, и рыцарь на них отвечал, по традиции выпивая до дна и переворачивая кружку. Каждый раз это нехитрое действо сопровождалось восторженным ревом публики. О завтрашнем дне Барти уже не думал: что толку?

Ускользнуть удалось, когда в окна заглядывал серый рассвет. Роняя табуретки, Барти прошел через зал, вывалился во двор, огляделся. Потрепал по ушам зарычавшего пса. Увидел стожок свежего сена позади конюшни, на последних крохах сознания дошел – и рухнул.

Когда он проснулся, солнце клонилось к закату. Рядом сидела Мариана, покусывала травинку, чесала пузо разомлевшему от ласки псу. Услышав стон рыцаря, протянула флягу:

– Держи.

Барти выхватил флягу, вылил в пересохшую глотку добрую треть, отдышался. Пробормотал:

– Спасительница…

– Коней подкуют завтра, – сообщила девушка. – Кузнец тоже, знаешь ли, праздновал.

– Ты-то как?

– Хорошо-о. – Мариана довольно потянулась. – Я выспалась… наверное, одна во всем городе.

– Тогда ты должна знать, где здесь можно умыться.

– Колодец устроит? Ведро ледяной воды на голову тебе, кажется, будет кстати. – Мариана вскочила, счастливо рассмеялась. Отдых явно пошел ей на пользу. – Но если хочешь, можно и ванну заказать. Здесь есть, прямо при гостинице.

– Заманчиво… – Рыцарь поднялся медленно, прислушиваясь к ощущениям в голове. – Сначала первое, потом второе. И ужин.

– Ладно уж, – хмыкнула Мариана, – пойдем.

6. Мариана, девица из благородной семьи

Мариана не только выспалась. Еще она вымылась в ванной с мылом и травами, очень недурно позавтракала (да и пообедала не хуже!) и долго гуляла по извилистым городским улочкам с мэтром Оноре, пришедшим поутру справиться о здоровье благородной пациентки. Лекарь оказался человеком не просто любезным, а весьма словоохотливым, и Мариана, пропустив мимо ушей свежие городские сплетни, перевела разговор на мост.

Тут мэтр Оноре малость поувял.

– Да что мост, благородная госпожа, – бормотал лекарь. – Всегда он был, мост. При нас, и при дедах наших, и при их дедах. Уже и не помнит никто, с чего проклятие началось, одни говорят – Смутные Времена виной, другие – что и не проклятие то было вовсе, а от врагов защита…

– Хороша защита, – пробормотала Мариана. – Сколько невинных погибло тут хотя бы на вашей памяти?

– Не так уж много, – вяло возразил мэтр Оноре. – Зато в нашем городе почти не случается преступлений: приговор один, а смерть на мосту считается дурной смертью, и даже самые отпетые мерзавцы не хотели бы умереть так.

Мариана покачала головой. Лекарь показался ей добрым человеком, и странно было слышать, как спокойно рассуждает он о жертвах Злого моста и местного перекошенного правосудия.

– Но если бы не вы, благородная госпожа, невинные стали бы умирать куда чаще, – почти шепотом сообщил мэтр Оноре. – Благослови вас Господь, вас и вашего спутника… Раньше была объездная тропа, через наш мост почти и не ходили. Разве когда вовсе нельзя времени терять, но такое случалось нечасто.

– А что с объездом-то? – спохватилась Мариана. – Советник говорит, это гномья магия – но зачем бы гномам перекрывать людскую дорогу?

Лекарь пробормотал что-то невнятное, вроде как о непостижимости мыслей и побуждений нелюди. Мариана хмыкнула.

– Почтенный мэтр, вы здесь живете с ними рядом. Я знаю, что это такое: у нас тоже гномы в соседстве. Давайте оставим сказки о непостижимости их резонов коронным дознавателям. Ваш городок врос в гору, я фамильную шпагу прозакладывать готова, что из каждого дома здесь есть ход в Подземелье на случай войны или бедствий. Гномы и люди прекрасно понимают друг друга – если, конечно, захотят.

Лекарь побелел, брови страдальчески приподнялись.

– Не так все просто, как кажется. Да и зачем вам это надо, благородная госпожа? Не будь этого завала, вы и ваш рыцарь не свершили бы великий подвиг, не приобрели бы славу спасителей города. Дело прошлое… зачем, стоит ли ворошить? Вам так уж нужны виноватые?

– Не нужны, – качнула головой Мариана. – Просто я любопытна. Если вам так будет спокойнее, поклянусь, что дальше меня ваши слова не пойдут, хотите?

– Не будет никаких слов, – запальчиво возразил мэтр Оноре. – Вам, благородная госпожа, любопытство, а людям – их жизни. Выкиньте вы из головы этот проклятый оползень!