Зерна отольются в пули

Основная проблема подкралась, откуда не ждали. В нашем бараке завелась старательная и на диво удачливая крыска по имени Сережа Эткинд. Этот хомо-мэнээсиус оказался не только редким занудой, но и неисправимым идеалистом. Проведенное позже расследование показало, что он давно складывал за спиной кукиш, в смысле наблюдал за странной возней с построением математической модели «горной доски» и ее «испытаниями» силами сотрудников, за блатными заказами на разработку противокражных «рамок» для магазинов, за объемными, но совершенно теоретическими исследованиями возможности построения мировой компьютерной сети и прочими вещами, совершенно неочевидными для НИИ Министерства электронной промышленности. И вот в процессе модификации устаревшего «Таймекса» его комсомольское самосознание не выдержало.

Но все по порядку. Только летом 1967 года меня наконец осенило, чем ответить товарищу Устинову на настойчивые записки «найти что-то похожее на цифровой фотоаппарат будущего», но при этом посильное для советской промышленности. Конечно, камеры входили в комплект ноутбука и телефона, но… Оказывается, ПЗС-матрицы еще не известны местной науке,[167] и я только разводил руками, хорошо представляя, какой футурошок у специалистов вызовет микросхема на пяток миллионов пикселей. В общем, только спустя два года я додумался пожертвовать на алтарь науки оптическую «мышку», вернее, чип ADNS-2610. В котором, как оказалось, была спрятана маленькая видеокамера.

Выяснить ее параметры без даташитов и описаний было не слишком просто. Однако с помощью любимой супруги, хорошего немецкого осциллографа и кусков кальки я снял сигналы с каждой из восьми ножек микросхемы, в паре которых Федор смог без особого труда опознать встроенный последовательный интерфейс, с которым мы в свое время успели очень немало поработать в процессе стыковки ноутбука с «консулом», телетайпом, модемом, и прочими АЦПУ. Так что дальше было проще. Вооружившись Visual Basic, я экспериментальным путем подобрал команды программирования ADNS-2610, благо их была всего лишь дюжина, и научился не только узнавать параметры перемещения сенсора, но и получил забавные черно-белые картинки 18 на 18 пикселей.

На первый взгляд с таким скромным и понятным результатом вполне можно идти «на обычный советский завод», в смысле отдать микросхему на копирование специалистам. Вот только наличие на чипе микропроцессора для обработки картинки меня очень и очень напрягает. С другой стороны, откладывать прогресс в этом направлении никак нельзя, одно только словосочетание «зенитная ракета с головкой самонаведения» сносит у военных крышу в дальние дали. Как говорится, и хочется, и колется… Хоть бросай монетку.

Уже полез в карман за «пятачком», как раздался звонок с проходной:

— Тут комиссия, значится… — Дедок-вохровец явно не знал, что делать. — Просют их пропустить.

В трубке раздавались многочисленные злые голоса, по ходу, слово «просют» было очень слабым эквивалентом происходящему бардаку.

— Откуда-откуда? — опешил я. — Что у вас творится?!

— Говорят, значится, прямо из министерства…

— Петр Юрьевич, тут Анатолий звонит! — раздался из приемной голос секретарши. — Он говорит: срочно!

— Переключай скорее. — Я кинул на рычаг трубку, отбивая проходную, и тотчас поднял ее снова. — Толь, что там?

— Никуда не ходи! — Голос начальника охраны был подозрительно весел. — Мы сами разберемся, похоже, они в самом деле из МЭПа.

— В каком смысле?

— Ну не ряженые шпионы!

— А что, неужто были подозрения?

— Да они и сейчас остались, уж слишком странно они заявились, без договоренности, едва оформив предписание.

— Тьфу! Обычный бардак! Сейчас разберемся…

— На кой? — перебил меня на полуслове Анатолий. — Тебе же потом будет легче все свалить на вахтеров-дуболомов. Куда им супротив дедка с карамультуком бодаться!

— Пусть лучше пройдут, поговорим, все покажем, разберемся без спешки.

— Петь, тут тебе не там! — Голос главного режимника посуровел, в нем послышались стальные нотки. — Считай, что это приказ! Сиди себе в кресле да звони в Москву!

— Скажи хоть, с чего они свалились?!

— По ходу, настучал кто-то из наших! — бросил в трубку Анатолий и отключился.

Собственно, ничего удивительного в таком обороте не было. Стучали в советских учреждениях, как зайцы на барабане, от уборщицы до заместителей по научной части, водителей и прочих главных бухгалтеров. Впрочем, в «Интеле» последняя троица делала это едва ли не официально, куда-то напрямую в заоблачные выси кабинетов Шелепина и Семичастного. Чуть не единственным лучом света был неформал Федор, ему подобное действо просто не приходило в голову. Кроме того, у «Иванов» хватило ума увидеть мои отношения с начальником местного филиала КГБ и забыть, с какой стороны на бумаге пишется слово «заявление», или как там у коммунистов положено называть доносы. Однако большинство сотрудников выводов не сделало, поэтому их корреспонденция в «ответственные инстанции» часто скрашивала мой и Катин досуг.