Зерно А

Нонна Федотова как раз уводила к себе девушку в аккуратной кожаной курточке. В офис вошли еще двое, запустив в помещение снежное крошево. Нонна улыбнулась мне. Ей около тридцати, волосы непослушными кудрями спускаются на плечи, глаза черные, внимательные. Она опытна и сильна, ей удается материализовать фантомы.

Мимо меня в прихожую продрейфовала пожилая пара. Валентин Толкунов держал свою паукообразную руку на спине дамы и что-то говорил ей уверенным отрывистым голосом. Он всегда говорит уверенно и отрывисто, на корню обрубает любую ответную реплику. Его никогда не интересовали ответные реплики. Он обменялся рукопожатием с пожилым господином. В ту же минуту к нему подплыла брюнетка в солнцезащитных очках. Она так и не сняла очки. Наверное, прятала заплаканные глаза (или перепуганные?). Что ж, она не первая и не последняя.

Валентин не удостоил меня и взглядом. Этот тип был одиноким хищником, коллектив для него ничего не значит. А боссы и подавно. Такие, как он, продают друзей и мам. Я мысленно чертыхнулась. Спрашивается, почему я наняла его? Все до тошноты просто: Толкунов на совесть выполняет свою работу. В конце концов, я не собираюсь сближаться с ним больше, чем требуется для того, чтобы уживаться в стенах офиса, и уж тем более обсуждать с ним мой любовный гороскоп. В случае увольнения Толкунов на следующий же день устроится к одному из моих конкурентов. А мне это не к чему. Он здесь, пока его кормушка полна.

Антон пялился на меня, словно увидел Мессию. Нет, парень, Мессия в отпуске, ему не до нас. На смуглом лице (его дед был кубинцем) блеснула белозубая улыбка – достойный ответ на мой нахмуренный взгляд.

Меня уже сверлили пять пар любопытных глаз. Но, знаете что, к вниманию быстро привыкаешь, и когда в тебя на улице тычут пальцем или что-то бормочут вслед, ты не замедляешь шаг. Ага, а караван идет.

- Как прошел обеденный перерыв?

Антон – любитель правильной речи. Нет слов-паразитов, как вам такое? По всем правилам мне тоже полагается быть немного сдержанней, но куда там, когда вокруг столько дерьма и когда единственный брат каждый день подвергает себя опасности. Знаю, отличное оправдание для той, кто просто привыкла сквернословить.

- Ты действительно хочешь знать, как прошел мой обеденный перерыв?

Антон, сбитый с толку моим резким тоном, выставил руки ладонями вперед.

- Полегче, Рита.

- Маргарита Викторовна, - напомнила я, косясь на клиентов. Не стоит демонстрировать запанибратство. – Кстати, ты схалтурил.

- Схалтурил? – непонимающе переспросил он.

Мне пришлось перейти на шепот:

- Да, да, схалтурил, проклятие. Ты принес прокисшие сливки.

- Маргарита Викторовна, но это невозможно. – Антон схватывал на лету. – Это была новая упаковка. Я проверил срок годности.

- Ты уверен?

- Ну что вы, конечно уверен.

- Ладно, проехали. – Я сделала глубокий вдох, медленно выдохнула через нос и посчитала нужным объясниться, что, к слову, столь же редкое явление, как подснежники в лютый мороз: – Это было далеко не самое приятное утро в моей жизни, а точнее говоря – одно из самых неприятных. Спасибо Кудрявцеву.

- Что он хотел?

- Какая разница. Главное, он это не получил. Антон, слушай сюда: если этот змей еще будет звонить, от моего имени пошли его к такой-то матери и клади трубку. Усек?

- Да ладно вам, Маргарита Викторовна, нельзя же…

Я красноречиво глянула на него. Мне не пришлось пускать в ход более крепкие словечки. Мы прекрасно поняли друг друга.

- Ты хотел поговорить?

- Агния звонила.

Я встрепенулась:

- Что-то случилось?

- Кажется, у нее какие-то проблемы.

Если вы заглянете в список контактов на мобильном телефоне первого встречного, то найдете там кучу имен, и 99,8% ответов на ваш вопрос «кто это» будут таковы: «А, друг мой». Однако если вы заглянете в список моих контактов и, выбрав случайный, зададите аналогичный вопрос, в 99,8% ответах слово «друг» фигурировать не будет.

У меня нет друзей. Таких, с которыми меня бы не связывало: а) бизнес, б) Влад, в) спиритизм и интерес к нему.

Кроме Агнии. Она именно та, кого я зову другом. Ну или когда-то звала, когда жизнь казалась карнавалом, трава – зеленее, а небо – ярче, когда от шоколада не толстели, добрыми айболитами были все врачи, а карлсонами в простынях – все приведения.

Жаль, что в последнее время мы видимся все реже. Агния работает, я тоже. У нее появился свой круг общения, состоящий, в основном, из зверолюдов и коматозников, у меня – свой, не менее, впрочем, колоритный. Но, не смотря на это, она была и осталась тем человеком, который на вопрос «как дела» действительно может рассказать мне, как ее, черт побери, дела, и я выслушаю все от а до я.