Зерно Граната

Я не стала отвечать на вопрос. Но на мгновенье мне показалось, что я держу маленькую детскую ладошку. Наверное, это и есть мой рай. Маленькие ножки, идущие рядом, маленький “почемучка”, задающий вопросы обо всем на свете. Небо и облака, плывущие по нему. И маленький пальчик, тыкающий: “Мама, смотри! Похоже на лошадку!”.

– Почти пришли! – вздохнула Минта, показывая полупрозрачной рукой в сторону леса. – Они здесь…

С каждым нашим шагом лес становился все гуще и непроходимей. Тропинка едва виднелась, а порой и вовсе исчезала под ногами. Светлячки облепили деревья, ветки шелестели листвой, а сквозь них виднелась непролазная чаща.

Если перед нимфой, дитем природы, ветки раздвигались, давая проход, то мне, видимо, падчерице, приходилось продираться сквозь заросли и уклоняться от веток, за которые нещадно цеплялись мой хитон и волосы.

Ладно хоть под ногами нет колючек и камней – невысокая, на диво мягкая трава покрывала землю и босоногой мне ступать по ней было почти удовольствие. Вот если бы только не эти ветки!

Может, отправить Минту одну и все-таки вернуться назад? Я слышала голос, словно сквозь сон, что он придет за мной. А если Гадес придет, а нас нет? Что тогда? Наверное, стоит вернуться. Я обернулась, а потом снова посмотрела на Минту, которая встревоженно спросила:

– Что-то не так, госпожа?

– Минта, скажи, а почему ты раньше не отправилась к мойрам? – поинтересовалась я, понимая, что она вполне могла пойти одна. Тем более, что тут недалеко!

– О, госпожа моя, они не станут разговаривать со мной. Они живут уединенно и иногда являются смертным или богам в день появления на свет, а здесь они не общаются ни с кем, кроме богов и богинь. Я даже путь к ним проложить не могу без вас:  этот лес зачарован мойрами и войти в него могут лишь божества и их спутники, – поджала губы Минта, видя, как я оглядываюсь.

Проложить путь? Я оглянулась через плечо: ни намека на тропу. От изумления я споткнулась о какой-то корень, больно ушибив большой палец левой ноги. Вот зря я сюда пошла! Сама природа против! Ай! Ай-я-яй! Так, нужно сохранять лицо! Я ведь богиня?

Похоже, нимфа и правда создавала путь по этому бездорожью, и он исчезал почти сразу после того, как она по нему пройдет.

Быстроногая нимфа стремительно шла вперед, не зная усталости, и я  едва поспевала за ней, опасаясь отстать. Вдруг тропа за ней исчезнет, и я потеряюсь тут одна? И кто знает, найдет ли она меня, когда заметит пропажу? Лес-то  зачарованный. Мысль о том, что меня никто искать не будет, а мир вздохнет с облегчением, заставляла идти быстрее.

Когда все надежды на просвет были потеряны, лес  неожиданно расступился. Деревьев стало меньше, а среди  шелковистой травы стали все чаще попадаться крупные валуны. Я подняла глаза, видя черный зев пещеры.

Нимфа оглянулась, радостно улыбнувшись мне, я тоже изобразила в ответ улыбку, которая тут же погасла, когда нимфа отвернулась. Не волнуйся, я тут! Я с тобой!

Что-то мне эта пещера не очень нравится! Я как-то в детстве была на экскурсии в пещерах… Жуть! Сыро, мрачно, холодно и неуютно. Такое чувство, что стоит обернуться, экскурсия свернет куда-то, а ты останешься одна в темноте с криками “Помогите!”. Крики вызовут обвал, а потом – каменный мешок, ограниченное количество воздуха и коротенькая заметка в газете в траурной рамочке. И хорошо, если умрешь сразу: агония с переломанными костями, без света и ограниченным количеством воздуха то еще удовольствие. Ноги отказывались делать первый шаг, а в лицо сквозило сырой прохладой.

Поборов приступ клаустрофобии, я вошла в пещеру вслед за нимфой. Богиня ничего не должна бояться – она же бессмертная…  Я искренне на это надеюсь.

Далеко идти не пришлось: коридор с холодным и ровным – на мою радость – полом привел нас в просторный каминный зал.

На стенах росли крупные кристаллы молочно-белого цвета, источая мягкое свечение, а в отдалении на трех больших валунах сидели три молчаливые фигуры.

Одна из них была юной девушкой в белом хитоне, ее светлые длинные волосы, в живописном беспорядке спускавшиеся до талии, украшали тонкие цветущие яблоневые ветви, а в руках она сжимала веретено. Глаза ее были закрыты, а я почему-то ждала, что они откроются, но нет…

Вторая выглядела зрелой женщиной:  шатенка, ее в меру пышные, сочные формы покрывал винного цвета хитон с золотой вышивкой по краю. В волосах, собранных в сложную прическу, сияли золотые заколки в виде виноградных лоз, притом зеленые виноградины, похоже, были из нефрита, а фиолетовые – из аметиста. В одной руке она держала нить, тянущуюся от веретена ее белокурой соседки, в другой – золотые весы.