Зерно граната. Гадская Академия

Я мотнул головой, фокусируя зрение, выпустил тьму, сковывая оставшегося голема. Танатос не мог сейчас нанести удар и приходил в себя. Гефеста разрывало между големом и орлом, но тут пришла помощь, откуда не ждали. Практически над ухом у меня просвистела стрела. Орел издал истошный крик, развернувшись в сторону стрелявшего. Я не мог развернуться и разглядеть помощника, но потом услышал голос Гермеса.

- Осторожнее! Не испорть! - паниковал бог торговли, - Отец тебя за орла по голове не погладит.

- Меня никто из богов по голове не гладит, - твердо произнес Геракл, а я впервые радовался слышать племянника. - Особенно Отец.

Вторая стрела попала прицельно в сердце птицы, и гордый орел стал оседать, давая возможность Гефесту перекинуть цепи на голема. Танатос передохнул и нанес последний для создания Зюси удар. Тяжело дыша и опираясь на остатки от скал мы смотрели друг на друга. И тут я заметил за Гераклом душу. Вернее, девушку, которая однажды прошла через мои врата. Я точно ее помню. Эллизиум.

- Племянник! - задыхаясь произнес я, понимая, что целиком предложение не выговорю. - Ты у меня… Что-то… Точнее… Кого-то… Забрал…

Геракл поджал губы и задвинул за спину девушку, показывая, что готов драться. Надо же.

- Оставь, - выдохнул Танатос, подходя ко мне, и маша рукой на новоявленных влюбленных, - У тебя этих душ завались. И еще чуть две наши не прибавились. Стар я стал. А ты, Гефест, предупреждай. Если захочешь еще раз освободить кого-то из знакомых не своими руками.

Танатос подошел к Прометею, жестом попросив его жену отойти в сторону, и вырвал из груди титана огромный железный кол, подарив ему долгожданную свободу.

- Уходи, Прометей, - приказал Танатос, смеряя бывшего пленника взглядом и приваливаясь к валуну, - И чтобы ни я, ни Зевс, ни кто либо еще тебя не нашли. Мне проще тебя убить, чем спасти. Иди.

- Тогда почему я еще жив? - задал давно мучивший всех вопрос Прометей. Всех, даже Олимп. Танатос ничего не ответил, просто показал рукой на Гесиону.

- Идем, - старый друг подал мне руку, помогая подняться, хотя сам выглядел не очень, - Сдается мне, Гадес, у тебя ко мне много вопросов. По поводу Катрионы.

Глава восьмая.

- Скажи мне, мой друг Танатос, - простонал я, опуская свои божественные уставшие кости в теплую пену купальни. Танатос трупом лежал в соседней купели и не подавал признаков жизни, - Почему, чтобы я ни сделал, я постоянно слышу о тебе? Танатос- Танатос- Танатос- ТАНАТОС!

Друг усмехнулся и попытался пошевелиться. Это заняло у него больше усилий, чем он мог себе позволить, поэтому он просто положил подбородок на край купели и дрейфовал в воде, держась зубами за воздух.

- Может, мне действительно просто дать ей божественную силу? - вслух рассуждал я, а у титана смерти резко распахнулись глаза, - Конечно, я не сделаю ее такой сильной, как олимпийцы… Но на Мегару то как-то хватило. Как тебе идея?

- А ты ее спросил? - болезненно простонал Танатос, закидывая руку на край купели, - Может оно ей и не надо. А по поводу тебя и “Танатос”. Вот сейчас, к примеру, она уже час щебечет Персику о том какой ты классный и всех спас. Уже голова болит. Добивают меня девочки. Добивают…

- Голова у тебя болит, потому что получил по ней. Это тебе Гея отомстила. За то, что ты издевался надо мной, - уязвил я старого друга, а Танатос бросил мне убийственный взгляд. - Сильно досталось?

- Терпимо, - отозвался друг, стараясь закинуть вторую руку,- Но на супружеский долг уже не способен… Спать буду тут. Просто не вылезу.

Я с сочувствием посмотрел на древнего титана, потом на себя, и решил что спать мы тут будем вместе. На мне тоже живого места не было. В звенящей голове вертелись мысли в поисках решения грядущих проблем, но ничего не шло в тяжелую голову. Последние мысли были о Катрионе. Интересно, как она, не будучи богиней, может столько времени оставаться в Аиде, противиться зову Элизиума и оставаться в сознании? Ухватиться за них у меня не хватило сил, и я просто уснул.

- Гадес, вылезай! Гадес, давай! - меня натужно тащили наверх, но вес моего тела был неподъемным для того кто это делал и меня просто бессовестно пнули. - Гадес, пять утра! Скоро рассвет!

- Выхода нет, - простонал я, переворачиваясь в своей постельке на бок, но внезапно втянул носом воду, - Что за? Рассвет? Какой рассвет? Что? Уже пора? Может, это будет самая длинная ночь в году… И продлится она… эм… Недельки две? А?

Я распахнул глаза и увидел, что все еще нахожусь в купальне. В соседней купели сопит Танатос, а недовольная Катриона стоит надо мной, как Гера над Зюсей. О, бог терпения, за что ты меня так наказываешь? Что я такого сделал? Что ты так несправедлив ко мне?

- Гадес, идем, - Катриона уже растянула полотенце, намекая на то, чтобы я вышел и занялся делами. Не-а. Не заставите. Я отрицательно мотнул головой и, на всякий случай, отплыл подальше от мучительницы.

- Гадес, идем, - настаивало на своем смертное чудовище, грозно топая ножкой, - Кони уже ждут. Они сами из стойла вышли! Давай! Заодно поищешь своего Аполлона!