Зерно граната. Гадская Академия

Сезоны сменяли друг друга стремительно, приближая неизбежное.

Глава пятнадцатая.

Скажи, что я еще жива,

И что в глазах моих един,

Зари пылающий огонь

И неба жидкий альмандин.

Что мне дано переиграть

Последний такт своей вины,

Что вмоей власти выбирать,

Теперь какие видеть сны.

У края пропасти мечтают о крылах,

В невежестве судьбы оправдывают суть,

Смотри же, мой удел - пурпурный асфодел,

Расцветший на камнях, чтоб в бездну заглянуть.

Ты помнишь как звенела сталь?

И травы с запахом дождей?

С росой венчали чью-то кровь,

Питая вересковый хмель.

И пчелы пили этот яд,

Затем, чтоб отравить им мед.

Богов не судят, не хулят

Сполна вкусившие щедрот.

У края пропасти мечтают о крылах,

В невежестве судьбы оправдывают суть,

Смотри же, мой удел - пурпурный асфодел,

Расцветший на камнях, чтоб в бездну заглянуть.

Деревья полностью потеряли листву. В воздухе заплясали маленькие ледяные снежинки. Крики Персика становились невыносимыми. Даже мне, Повелителю подземного мира, за свою жизнь видевшего такое… Бррр…

- Давай! Еще немного,- подбадривала Никата Персика, - Давай, еще немножечко. ты - умница. Давай.

“Ну что ж, дадим тебе ответ - минует двадцать шесть ей лет, В объятия смерти упадет и жизнь приостановит счет! Исчезнут тяготы, мечты, - всему причиной будешь ты !” - разнесся голос над Аидой. Развлекаются старые.

- Так вот оно что… - Катриона часто дышала и направилась к нам, - Вот что значили слова мойр! ”Танатос знал, что боль исход и лишь ребенка назовет….” Ты все знал! Ты знал, что убьешь ее! И все равно решил остаться! Ах ты!

Катриона замахнулась на Танатоса. Я хотел перехватить ее руку, но этого не потребовалось. Волна силы, что отлетела от Кати достала Танатоса. Не смертельно, но не приятно.

- А вот это уже сюрприз, - тихо присвистнул я, испытующе смотря на… а, Сизиф с ним! Жену. Все равно рано или поздно догадается. - И как это понимать? Откуда у нас праведный гнев богини?

- И лишь ребенка назовет, покинет ее жизнь в тот миг….- повторил пророчество Танатос, - Гадес, а если не она, а я назову ребенка? Это что-то поменяет?

- Возможно, - опередила меня Катрион. Я выдохнул. Надежды, конечно было мало, но хоть так.

Завьюжило сильнее. Только в этот раз стало холодно. Жутко холодно. Катриона прижалась ко мне, дрожа, как асфодель на ветру.

- Давай, милая! Еще немного! - сквозь завывание ветра и теплый купол кричала Никата,подбадривая Персика. Танатос перебирал имена. У этого титана было столько времени выбрать имя, а он так и не определился! - ДЕВОЧКА!

Крик Никаты разрезал песню вьюги, а мы бросились к Персику.

- Лика! - объявил Танатос, вырывая ребенка у бабушки и поднимая над головой, - Моя маленькая богиня. Лика!

- Как? - хрипло спросила Персик. Она была мертвецки бледная, но вроде бы, умирать не собиралась. Даже улыбнулась. Правда, как-то измученно. Но оно и понятно. - Покажи мне ее.

Танатос опустился на колени, поднося сморщенную, розовую, но такую милую кроху к груди матери. Я уже выдохнул, на всякий случай, прижав к себе Катрину. В большей степени, убеждаясь, что она такое сейчас делать не собирается.

- Лика, - прошептала Прозерпина, поглаживая малышку по спине, вялой рукой, - Моя маленькая Лика.

Снег резко прекратился, нас осветило яркое солнце. Стоп! Что?! Солнце?! В Аиде?!

- Что-то не так! - рявкнул я. Катриона бросилась к Персику. - Мать моя…

Персик была цвета воска, она не умирала, нет. Она трескалась! Как земля в засушливое время. По ее телу прокатилась дрожь. Богини, титаны, Катриона, в панике бросились к ней, что-то шептали, кричали, плакали. Я стоял как оглушенный.

Мы же все сделали правильно! Что происходит? И я ничего не могу сделать… А вдруг я сделаю только хуже? Может и правда, Деметра права? И я не способен на то, чтобы защитить тех, кто мне дорог? Только в траву обратить, да ключи от сокровищницы дать.

- Гадес! - трепала меня за руку Катриона, - Гаденька! Гадес! Пожалуйста! Сделай, что-нибудь! Она умирает! Рассыпается! Пожалуйста! Гадес!

Деметра… Нимфа… Я сфокусировал зрение на Персике. Танатос держал на руках новорожденную. По его щекам лились слезы. Персик рассыпалась в прямом смысле! Она рассыпалась!

- Гадес! Да отомри ты уже! - орала Катриона , - Сделай что-нибудь!