Зерно Граната. Возвращение домой

Я смотрел на Танатоса, он смотрел на меня. “А что? Так можно было?”, - прошептал я, понимая, что тысячи лет прошли впустую. “Видимо, да!”, - таким же странным голосом ответил мне Танатос.

— Ой! — послышался голос Катрионы. — Возьмите украшения! Только скажите мне ответ… Она умрет? Сенька правда умрет?

Танатос стиснул зубы, да и я сам боялся пошевелиться.

— Да. Умрет, — произнесла старшая, тяжело вздохнув. — Мы говорили об этом брату. Он знает. Знает, но не верит.

Танатос побледнел, а я уже слышал шаги, которые приближались к нам. Катриона шла, опустив голову. А вслед за не шел Гефест, глядя на ее белокурые локоны. Та-а-ак! У меня тут третью женщину уводят! Нет, ну это уже дело принципа! Она мне не нужна. Но есть принцип!

— Танатос, без паники, — произнес я, глядя на лицо бога смерти. — Дальше Аиды твой Персик не уйдет. Умирать в Аиде — это особая дисциплина на олимпийцев, так что ты не переживай.

Танатос молчал, а потом развернулся и исчез. Отлично! Это все хорошие новости к этому часу, а мимо меня прошла расстроенная делегация. Невеста кого-то на “г” и страдалец от смертной. Я вот еще не определился, то, что я думаю — это хорошая новость или плохая?

Я присмотрелся к руке Катрионы. У нее на запястье был браслет Гефеста. А гарнитура не было!

Так! Сейчас эти старые ветоши получат по сережкам! И по ожерельям. Стоило мне войти, как я увидел драку за глаз.

— Ну как? Мне идет? — скрипела старшая, а на ее сморщенной груди лежало мое ожерелье.

— А мне идет? — прикладывала серьги средняя, пока младшая любовалась своим браслетом.

Я немного постоял, глядя на эту идиллическую картину, а потом улыбнулся.

— Зеркальце не надо? — поинтересовался я, а в моей руке появилось золотое зеркало. — Могу… Подарить. За одну очень важную информацию.

Глава пятнадцатая

Старые ветоши застыли, а потом резко развернулись на мой голос. А ничего, что у двоих глаза закрыты, а вид все равно очень заинтересованный. “Мы не подкупные, мы не продажные!”, - орали ветоши, размахивая руками, когда я впервые пытался им что-то всучить. А теперь что? Вот притащу сундук, усядусь на него и потребую судьбу на две тысячи лет вперед. По дням, по часам и по минутам!

— Повелитель, — ахнула младшая и стала боком отходить к своим сестрам, — Что желает знать Властитель Аиды? Вам как хореем, ямбом или амфибрахием?

Властитель Аиды? А раньше что было? Фу, опять Гадес! О, наш повелитель, на тебе две рифмованные строчки. Иди, ломай голову!

Я на минуту задумался, стараясь за одно зеркало задать как можно больше вопросов. Знаю я этих ветошей, я только на них одних ковать и собирать буду!

— Скажите мне, о всевидящие, — начал я, натужно вспоминая комплименты, которые могли бы им понравиться, — Как дальше развернутся судьбы нашей интересной четверки? Меня, Танатоса, Катрионы и Прозерпины?

Мойры недовольно поджали губы, а младшая уставилась на меня нехорошим взглядом единственного глаза. А вы что хотели? Каждый грамм придется отработать!

— Судьба твоя известна нам, её разделишь пополам, — начала недовольным голосом самая старая, — С желанной девой трех богов. С тобою все. Итог таков.

У меня больно дернулся глаз. Это что же получается, мне в жены… кого? Усердную жрицу Афродиты? Или саму богиню любви? Меня даже передернуло. Нет, ни за что. Не-а. Не пойду. Не заставите. Желание повеситься для бога смерти это нормально?

“Дальше Аиды не уйдешь!”, - напомнил Танатос. “Ну и будете искать меня в лесу самоубийц! Деревьев много, авось от судьбы спрячусь! Ты слышал, мне какую-то гетеру сватают!”, - горестно вздохнул я, пытаясь понять, что я в ней найду. И у нее, кстати, тоже…

— Танатос знал, что боль-исход, и лишь ребенка назовет, Покинет ее жизнь в тот миг, но вскоре рОдится двойник. Обломок силы, что хранишь, цветку красивому вручишь, — продолжила средняя, тяжко вздыхая, а из глазниц блеснула… слеза? Дайте мне тряпочку глаза протереть! Быть не может! — И вместе с той, что всех милей, сорви тот цвет, среди камней.

У меня нервный срыв. Нет такого места в Аиде, чтобы на камнях росли цветы! Ни одного! Есть Элизиум! Это поля! Там нет камней! Они — сумасшедшие…. И зеркало жалко. То есть я, с какой-то гетерой пойду по цветы и неприятности, увижу цветочек и побегу с ней наперегонки срывать его? Вы это так видите? “А! Это мой асфодель!”, - ору я, а рядом несется какая-то девица, вырывая у меня из рук его. “Дарите женщинам цветы!”, - послышался грустный голос Танатоса.

— Про смертную ты и так слышал, — совсем неожиданно и не в рифму высказалась младшая, протягивая жадненькие ручонки к золотому зеркалу в моих руках. — Мы вас видели. Отдай нам зеркало, и мы никому не скажем, что великий властитель Аиды, бегает под покрывалом и шпионит за какой-то смертной!

— Да чтоб я еще раз к вам пришел!!! — возмутился я. Нет, главное, Танатос тоже был со мной, но шпионю я! Один глазик открыл и ухо навострил. Да кого они из меня делают!