Дверь распахнулась буквально от легкого тычка и я, секунду помедлив, шагнул внутрь, замерев на пороге: длинный стол, точнее пара столов, стоящих буквой «Т», придвинутые к ним массивные стулья с высокими спинками, шкафы чьи широкие полки буквально ломились от книг и различных причудливых артефактов, небольшое бюро в углу, чьи дверцы хоть и едва слышно, но противно скрипели при открытии, постоянно заставляя меня невольно передергивать плечами. Все как тогда — замерший во времени, законсервированный кусок прошлого.
— Все истлело…
Чародейка показала мне распадавшиеся в руках куски пергамента и, стряхнув их на пол, потянулась к стоящей на полке книге. Большинство из страницы посыпалось вниз бумажным дождем, а оставшиеся крошились при попытке их перевернуть, поэтому Флойрина просто осторожно стряхивала их по очереди, пробегая глазами по едва различимым на них строчкам.
— Похоже, это описание какого-то эксперимента, — наконец резюмировала она, кладя опустевшую обложку обратно на полку, отряхивая руки и жадным взглядом пожирая ряды книг. — Тут надо все срочно законсервировать и изучить. Такое богатство, согласна, подруга?
Гая, с задумчивым видом стоявшая рядом и с отрешенным взглядом рассматривающая лежавший на полке невзрачный камешек, вздрогнула, вопросительно посмотрела на чародейку, затем равнодушно пожала плечами.
— Не думаю, что у нас будет на это время. Мы конечно можем закристаллизовать эти книги, но это поможет только сохранить их в нынешнем состоянии. Вскроешь кристалл, получишь груду мусора.
— О, девочка, поверь, я знаю десяток способов как этого избежать, правда нужна лаборатория…но при желании можно и здесь. Например, если для стабилизации взять…
Я не слушал. Воспоминания накатывали волнами, размывая реальность, заставив меня замереть посередине комнаты на полпути к столу.
Я обхватил взорвавшуюся фонтанчиками боли голову руками и, рухнув на колени, застонал, периферическим зрением отмечая безвольно поникшую Колючку, которая кулем сползла с моего плеча, рухнув на пыльный пол. Гая рванулась ко мне, но Зейнара крепко ухватила ее за руку, рванув назад.
— Стой, дуреха, замрешь сама!