Зерно магии

За ужином гость переговаривался с отцом о каких-то скучных, ничего не значащих для Лизии темах: о видах на урожай ячменя, о том, как подготовлены зимовки скота, о набегах диких горских племён из-за перевала. Ну вот разве это может быть кому-то интересно? Даже не взглянул ни разу в её сторону! Зато служанке, что таскала с кухни еду на большом подносе, улыбнулся аж четыре раза… Но юная баронесса была упряма и настойчива – вся в папеньку, как часто говаривала матушка, и оттого решила, что внимание рыцаря она всё равно привлечёт. Например, когда все спать улягутся, проберётся к нему в комнату и, проявляя гостеприимство, поинтересуется, всем ли досточтимый Виян Педворг доволен, тепло ли в его комнате, хватает ли одеял.

Вот только планируя захват внимания мужчины, девушка не замечала, как смотрит на неё мать. Чейза Далия понимала, почему её дочь столь несдержанна – вчера во дворе замка драк Дар любил свою самку. Хорошо, что Лизи с самого утра отправили в нижнюю деревню с каким-то незначительным поручением. Рано еще дочери такими зрелищами любоваться, подсматривая в щели дверей и ставен, как это делали слуги. Драки улетели, но атмосфера их безудержной страсти будет витать над замком и его окрестностями ещё около недели. Вон какие пламенные взгляды время от времени бросает на неё муж. А ведь семнадцать лет как женаты, не юноша пылкий, пора бы остепениться. Так нет же, ворвался в кладовую, где она со служанками перебирала зимнюю рухлядь, выгнал всех прочь и… Ох, Наставник небесный, даже сейчас щёки пылают от воспоминаний о его безудержной горячности.

После ужина Лизия, стараясь не привлекать внимания родителей, хотела было скользнуть тихой мышкой к себе в комнату и дождаться намеченного часа, но матушка одним приказом перечеркнула все её планы. Позвала самую несговорчивую из своих доверенных служанок и велела той ночевать сегодня в комнате девушки. Мало того – ещё и дверь снаружи на ключ закрыла. Правдивы, ах как правдивы баллады о жестокосердных родителях, не позволяющих соединиться любящим сердцам! От такой несправедливости прорыдала Лизия всю ночь, уткнувшись в подушку. Под утро, утомившись от непривычных эмоций, уснула и пропустила ранний отъезд своего рыцаря из замка.

Шли дни, начали обнаруживаться незапланированные беременности и нечаянно проклюнувшиеся рога у длительное время отсутствовавших глав семейств – закономерные последствия посещения замка дарком. Чейза Далия тоже была в тягости, но это не мешало ей держать в крепком кулачке замковое хозяйство и зорко присматривать за старшей дочерью.

Хоть и прошло достаточно времени, но образ рыжего рыцаря из сердца чейзиты Лизии не выветрился. Она уже несколько раз будто ненароком спрашивала отца то о его делах с досточтимом Педворгом, то о поездке в славный город Марпати. Но барон только отмахивался, отправляя дочь вышивать, прясть, вязать, а не путаться под ногами.

Рожала чейза Далия тяжело. Пусть и была новорожденная девочка некрупной, но и баронесса немолода – тридцать пять лет исполнится вскоре. Некоторые подруги уже бабушками успели стать, а она вот – сама пятого младенца родила. Восстановление роженицы, хлопоты вокруг новорожденной как-то отвлекли всех от Лизии, сняли надоевшую опеку, дав ей неожиданную свободу. Девушка вернулась к своей прежней жизни: прогулки по горам, походы за полезными травами и грибами. Конечно, не одна за ворота уходила, а в компании замковых девок и баб, но когда ежечасно не требуют отчёта о каждом шаге, взгляде, вздохе… Это свобода!

В тот день с луга, нагруженные пучками лечебных трав, сборщицы возвращались поздно. Уже солнце к зениту поднялось, роса истаяла, но набрели на ягодник черники и не смогли уйти, пока всю не обобрали. А кто собирает, тот и лакомится. То, что пальцы, губы и языки через короткое время станут фиолетовыми, никто не подумал. Шли по дороге, хохотали на всю округу, поглядывая друг на друга, и так увлеклись, что не услышали конский топот за спиной.

– Что веселитесь, красавицы? Расскажите, вместе посмеёмся, – спрашивал молодой рыжий мужчина, ехавший во главе небольшого отряда из четырёх всадников.

Этот голос чейзита Лизия узнала бы из тысячи. Обернулась убедиться – это он, её рыцарь, и замерла… Столько противоречивых эмоций мгновенно обрушились на девушку, что она и не знала, что делать. Радость – он приехал! Обида на отца – почему не предупредил о долгожданном госте? Ужас – ах, я в таком виде! Ещё и в черничном соке вымазалась. Смотрит, взгляд боится отвести – вдруг видение развеется.

Досточтимый Виян Педворг даже и не ожидал, что встретит на дороге такое чудо: распахнутые глаза, так открыто выражающие поток чувств, ему адресованных, что даже неловко стало, приоткрытый рот, сочные губы, в чернике измазанные. Вкусные, должно быть. Какая птичка сама в объятия летит. Грешно отказываться. Он и поманил: