Зерно Ненависти

— Ты не знаешь законов этого мира. К сожалению, не знаю этого и я. Возможно, он просто переменчив, и все то, что тебя смущает — просто подтверждение этому.

Эва вздохнула.

— Наверное, ты прав. Я… не знаю, почему я так на этом зациклилась. Мне надо просто наслаждаться тем, что я нахожусь здесь, с вами. Верно?

— Верно, лисичка, — Энтони улыбнулся и накрыл ее руку своей.

— Мне не дает покоя еще одна мысль — Хелея, девушка, с которой я познакомилась не так давно, упала в пропасть чуть раньше меня. Если, как выразилась мама, мы с ней здесь лишь гости, значит, я должна была ее встретить. Разве не так? Или… нет? — Эва вздохнула, пытаясь собраться с мыслями. — Честно говоря, я хотела бы увидеть ее.

Энтони приподнял бровь.

— Надо же, у моей сестренки появилась настоящая подруга! Раньше ты не слишком охотно сближалась с людьми.

— Это так, — уголки ее губ приподнялись. — Я и сама не думала, что так сильно буду по ней скучать.

— Возможно, вы разминулись потому, что и она тоже обрела свою семью после падения, и сейчас находится с ней. Кто знает, вдруг она сможет найти тебя благодаря своему дару, и в этом мире вы, в конце концов, встретитесь?

Эва улыбнулась, ободренная словами брата. Но в тот же миг к ней пришло понимание, и улыбка потухла. Посмотрев в глаза Энтони, она напряженно произнесла:

— Я ничего не говорила тебе о даре Хелеи.

— Разве? — беззаботно отозвался парень. — Брось, конечно, говорила!

— Правда? Когда? — спросила Эва, мрачнея.

— Она ведь ясновидица, верно? Ты сама рассказывала мне об этом.

Тень отошла к двери, качая головой.

— Ни тебе, ни маме, я не рассказывала о Хелее, — твердо произнесла девушка, глядя в темные глаза Энтони. Ей казалось, что все ее сомнения, как снежинки, налипая друг на друга, собираются в огромный снежный ком, и опасное понимание готово обрушиться на нее лавиной. Конура Байли. Знание брата о даре Хелеи. И сам Энтони.

Когда он появился в этом странном месте, Эва увидела сильно повзрослевшего парня, но ведь он говорил о том, что умер в битве на Келаорском озере — всего через несколько месяцев после ухода из дома. Энтони просто не мог так измениться за это время.

«Именно таким я представляла брата, когда рисовала в воображении нашу с ним встречу» — поняла Тень, чувствуя, что чудесный мир рушится прямо на глазах.

— Ведь это все ложь, верно? — прошептала Эва, отчаянно желая оказаться неправой. — Вас не существует.

Аромат роз, знакомый и пьянящий. Мамины руки, развернувшие ее к себе.

— Что ты такое говоришь, Эва? — голос Кароль звучал испуганно, почти истерично. — Ты же видишь меня? Я — твоя мама!

— Нет, — ответила девушка, закрывая глаза. — Ты — иллюзия.

— Эва, — почти умоляюще произнесла Кароль. — Не говори так.

— Все вокруг — иллюзия, — еле слышно ответила Эва, чувствуя соленый привкус на губах.

Аромат роз исчез. Резко открыв глаза, Тень увидела, как ее дом разваливается. Стены крошились и осыпались, ваза разлетелась на осколки, розы — на лепестки. Лицо мамы стало искажаться и таять, пока не исчезло совсем. Зеленая трава во дворе будто вросла внутрь земли, обнажив неприглядный пол пещеры. Красивая картинка Дельскары раскалывалась на части, сквозь дыры в ней просвечивали мокрые камни. Эва стояла и бессильно наблюдала за тем, как рушится мир, в котором она была так счастлива. Вскоре от него не осталось и следа. Девушка обнаружила, что находится в огромной пещере, пахнущей затхлостью и обреченностью.

Падая на колени, Эва услышала дикий крик, почти вой. Не успев испугаться, девушка поняла, что кричала она сама.

19

Рейнара сидела в своей клетке, прислонившись спиной к стене. Руки, с которых сняли веревку, постоянно тянулись к жуткой ране на всю правую половину лица. Девушка уже устала плакать, но одна мысль постоянно преследовала ее, не давая покоя: неужели вся семья пострадала из-за ее безобидного увлечения, не принесшего никакого результата? Неужели только эти злополучные книги стали причиной гибели ее родителей и ее собственных, нескончаемых мучений?

Дверь, ведущая в подземелье, отворилась. Рея, смотревшая прямо перед собой, даже не шелохнулась. Она слышала — сегодня должна была смена надсмотрщиков, очевидно, это и был один из них.

В соседней клетке — а их здесь было несколько десятков — проснулась пленница, имени которой она даже не знала. Полусумасшедшая старуха, явно имеющая отношение к Черному Ордену. Она постоянно лепетала на галгредском языке страшные проклятия, но, судя по тому, что росахи оставались живы, у нее ничего не получалось.

Надсмотрщик проходил мимо клеток и вдруг замер напротив Рейнары. «Любуется на мой шрам?» — с жесткой усмешкой подумала девушка и подняла глаза. В следующий момент ошеломленные взгляды надсмотрщика и пленной встретились.

— Кермаг? — не веря своим глазам, прошептала галгреда.