Зерно жизни

В центре площадки, где собрались люди, горел костёр. Рядом была навалена куча хвороста, а кости и куски шкуры какого-то несчастного копытного лежали в откопанной ранее ямке, явно с прицелом прикопать это добро позднее. Там же валялась большая, передняя, часть этого животного, напоминавшего собой небольшого оленька, серого цвета с рыжими подпалинами. Но более всего удивляла голова животного — она была с клыками, далеко выдающимися к низу. Это придавало оленьку необыкновенный вид саблезубого копытного.

— Кстати, мясо не очень, — Васильев махнул рукой на тушку животного.

— Когда я попал сюда, я даже не успел испугаться, — Николай криво усмехнулся и продолжил, — меня как будто с разбегу остановили, ну как об стену шарахнулся.

— Иду, осматриваю обожжённые и вплавленные в землю трупы, вокруг сумрак, ветер. Еле ноги переставляю, ветер воет со свистом и вперёд гонит. А тут раз… и ничего тебя в спину не толкает, тишина. Я противогаз снял, а тёплый ветерок в лицо мне дует. И запах хвойного леса. Но самое главное — тишина! Я вообще был оглушён тишиной, — Васильев подкинул дровишек.

— Короче, стою, мысли путаются, шевелиться не могу, а кричать так сильно хочется, но горло пересохло. Так я только и свистнул что-то. А потом звуки на меня как накинулись — все подряд: шум прибоя, ночные крики птиц, стрекот насекомых, посвист ветра. Ну я и сел, за голову схватился, — Николай рассмеялся, смех перешёл в кашель.

— Вот чёрт, простудился тут. Сижу я, короче, и тут Сафарчик вываливается, прям мне под ноги. Сафаров, услышал, что разговор достиг и его, приподнялся.

— Я ему, Витя, мол. А он как давай кричать, — Коля опять закашлял, и глотнув из фляжки, заботливо переданной ему Новиковым, хотел было дальше рассказывать.

Но тут подал голос Сафаров.

— Эй, Колян, хорош! Тут у кого хочешь, истерика бы случилась.

— Ладно-ладно, — примиряющим тоном проговорил Николай.

Ким стоял несколько позади людей, собравшихся у импровизированного шалашика. Несколько длинных сухих жердей было приставлено к скале, закидано сверху лапником и обложено камнями, чтобы жерди не расходились. Ким уже снял окрестности, саблезубого оленька, весь разговор с нашедшимися парнями и теперь переключился на тело, лежащее в шалашике. А тем временем, внимание отделения явно переключилось на Сафарова.

— Виктор, расскажи нам, как уже успел ногу-то сломать? — спросил Сазонов и кивнул на ногу.

— А вон она, причина валяется, — Сафаров махнул рукой на тело в шалаше. Все повернули головы, в который раз вглядываясь в незнакомку.

— Я спускался к ручью, за водой, — Виктор приподнялся с утеплённой шинели, лежащей поверх лапника, — это вон за этой скалой, вниз и налево. Спускаюсь, меж деревьями и вдруг, она из-за дерева, неожиданно так вышла. Я струхнул, заорал и свалился. Очнулся — а гипса нет.

— Хорошо, Колян прибежал. Глазищи на неё выпучил, — рассмеялся Сафаров.

— Я, главное, наверх его тащу, а это чудо за нами идёт. Так и поднялась сюда, — продолжил Николай.

Новиков, Сазонов и Ким обступили странную женщину. Она была в грязной одежде, а её жалкий вид однозначно говорил о том, что женщине пришлось туго в последнее время. У незнакомки было широкоскулое и узкоглазое лицо, свалявшиеся волосы, перетянутые полоской кожи с вставками разноцветных камешков. Вся её одежда состояла из грубо выделанных шкур. На ногах были подобия унт, перетянутых на икрах и щиколотках кожаными шнурками. Пояс представлял полоску шкуры, которая была перетянута на груди. Но самое интересное — женщина была беременна, причём срок был поздний, месяц восьмой-девятый, судя по сильно выпирающему животу. Она не отрываясь, следила за бойцами, но дольше всего её взгляд задерживался на держащем камеру Киме. Это было вполне естественно, ведь Сергей был единственный азиат в отделении, да и во всей десантной команде БДК.

— Слушай Серёга, а она кто? Ну, в смысле, она же азиатка, — Сазонов явно не знал, как построить вопрос.

— Не знаю, у нас в Нальчике таких не было. Ну, она не кореянка точно, на китаянку и тем более японку совсем не похожа, черты лица, эм, слишком грубые. Сибирская народность, скорее всего — тувинка или якутка.

— Ну тогда всё сходится, — мрачно заявил Васильев.

— Что у тебя сходится? — удивлённо вопросили несколько голосов.

— Мы в Сибири, а где конкретно, пока не ясно.

— Ты, Николай, погоди про Сибирь-то городить. Скоро смеркаться будет, надо хвороста насобирать и ко сну готовится, — Сазонов нахмурил брови, глядя на останки оленька.

— И дохлятину надо закопать, а то мух не оберёшься, а то и кто покрупнее на запах пожалует. Коломейцев, Карпинский, а вы на гребень холма шуруйте, попробуйте ещё раз связаться с лагерем, в лесу не получится.

Российский базовый лагерь на Новая Земля.