Зерно жизни

Роберт Гейтс, заявил, что он крайне раздосадован мерзким и циничным сговором Москвы и Пекина, он заявил буквально следующее — что вести переговоры с общемировым агрессором и тем самым, способствовать китайской чуме в её агрессии и потворствовать этому, означает только одно — объявлению Москвой войны США, Евросоюзу и всему остальному демократическому и прогрессивному человечеству. Это преступление Москвы против человечества будет наказано.

Тем не менее, оба противоборствующих лагеря готовятся к дальнейшей эскалации конфликта, ООН призывает стороны не использовать в своих целях ядерное оружие. Президент Франции, премьер-министр Великобритании, президент США и министр иностранных дел России поспешили заявить о том, что эти страны ни при каких обстоятельствах не будут применять ядерное оружие первыми. Весь мир застыл в ожидании ответа китайской стороны. Тем временем, информационные агентства всего мира сообщают о инфекции неизвестного происхождения, уносящей сотни тысяч жизней в Китае, Центральной и Юго-Восточной Азии. Следите за новостями.

Первый раз после смерти Мао Китай решил пойти ва-банк и если первый шар, пущенный Великим Кормчим в сторону Советского Союза, в общем-то, удался и Китай из инструмента советской политики превратился в самостоятельного игрока на политической карте мира, пусть и потеряв дружбу с Москвой. То второй шар, пущенный уже в сторону США превратил локальный конфликт в общемировой.

Если можешь, иди вперёд века,

если не можешь, иди с веком,

но никогда не будь позади века.

Брюсов В.Я.

Глава 7

Лагерь Белая Речка.

В горнице было накурено — хоть топор вешай, пришлось открывать окна. Вячеслав виновато развёл руками, — Последняя пачка, мужики. Больше сигарет вообще нету.

— Ну и отлично Вячеслав Андреевич, наконец, вы перестанете травить нас, — Сазонов был явно доволен, — а то у нас курильщиков ведь больше нет.

— Ладно, как проветрится, зовите Галдан и этих, тунгусов, надеюсь они уже позавтракали.

Сазонов, Вячеслав и Кабаржицкий сидели уже около получаса, но так и не пришли к общему знаменателю, обсуждая планы Вячеслава. Инженер предлагал нечто непонятное, а именно — наведаться в логово атаковавших их туземцев. Логика Вячеслава была в том, что экспедиции необходимо пополнение пищевых запасов.

— Скоро осень кончится, ребята. Думайте, что зимой делать будем. Охотой кто-нибудь занимался?

— Да есть, наверное, такие… поспрашиваем у парней. Твои-то как?

— Есть двое, но их опыт не назовёшь охотой. Так, выезды на природу под водочку, пострелять по банкам. Утрирую, конечно, но примерно так. — Вячеслав нетерпеливо забарабанил по столу.

— Володя, давай тунгусов сюда.

Кабаржицкий выглянул на крыльцо и махнул рукой, заводи, мол. Четвёрка тунгусов уже не вздрагивала от каждого шороха, вошли они хоть и с робостью, но уже не со страхом в глазах. Расселись на лавке и уставились на Вячеслава, тот, поглаживая усы, собирался с мыслями.

Наконец, он решился: — Галдан, спроси их, кем был убитый нами воин из их отряда в цветной одежде и с железной саблей?

— Сын старшего рода, главный воин, отец его старый и не может теперь быть главным. Нету сына. — После некоторого времени переговоров с эвенками, ответила Галдан.

— Спроси, много ли воинов у них осталось? — Сазонов понял, куда клонил Вячеслав.

— Говорят, остались слабые, больные и раненые. Мало. Шесть человек.

Кабаржицкий удивлённо спросил — Они что, всех воинов на нас послали? И чего теперь там остались женщины и дети?

— Интересно, чего они дальше делать будут, — сказал Вячеслав, — Галдан, спроси их, зачем они на нас напали?

— Говорят, приказали.

— Кто?

— Говорят, кому соболя и белку дают. Буряад. Они их убьют. Соболя нет — убьют. Плохой кыштым.