Zero

У меня было впереди еще два дня отдыха. Сегодня никуда идти уже не хотелось и я, приняв душ, лег, и закрыл глаза. Мысли вернулись к разговору с Алексеем. В действительности я не знаю другой жизни. Была у меня когда-то семья, были родители, но все это в далеком прошлом. Мне сорок три года и почти двадцать из них я провел за границей. Это моя жизнь, моя работа. Я был нелегал. Я был один из немногих на этом празднике жизни, отлученным еще в юности от родных мест. Наверное, выбор был и у меня тогда, но решили все за меня. И вот я, Зотов Егор Николаевич, полковник спецслужбы, живу чужой жизнью. У меня даже были награды, которых я никогда не видел. А почему чужой? Нет, я живу своей жизнью, но под другим именем. Постоянным у меня был только пcевдоним — ZERO. И вот под этим псевдонимом вся моя жизнь прошла перед глазами, полная опасностей, словно в диком мире.

2

— Егорка, — позвала меня мама, — иди ужинать. Мне уже было семнадцать, а она все звала меня, как малое дитя. Сначала я обижался, а потом привык, повзрослел и понял, что ей так нравится, а мне не в тягость. Зато отец называл — Егор, это придавало значимость, имя звучало.

Мне повезло с родителями, они не особо вмешивались в мою жизнь, они ее направляли, но очень тонко. Учили быть самостоятельным, выдержанным, учили умению рассуждать, думать. Конечно, иногда мне казалось, что они давят на меня, но лишь потом я понял, все было не так. Отец был начальником отдела на одном из заводов города, мать преподаватель английского языка в институте, и как следствие, с ним у меня проблем не было. Жили мы по тем временам в достатке, а со временем купили машину. В общем, у нас была вполне благополучная семья.

Я вышел из комнаты, где отец уже сидел с газетой в ожидании общего сбора за столом. Сложив газету, спросил:

— Все в порядке? Есть проблемы?

— Все хорошо, скоро пойду на тренировку.

— Тогда много не ешь, лучше потом, — посоветовал отец.

— И что на пустой желудок, он там будет делать? — заметила мать.

— Злее будет.

— Злость не нужна ни при каких обстоятельствах, — нравоучительно сказала мама.

— А можно я сам разберусь?

— Можно, но с головой, — согласился отец.

Я занимался самбо. Не для того, чтобы показать свою силу на улице, а чтобы физически быть в форме, это дисциплинировало. Иногда участвовал в соревнованиях, но чаще так для себя, за призами не гнался, да и на уроках физкультуры было легче. Учеба мне вообще давалась легко, когда я не ленился. Я легко запоминал, что говорили на уроках, и поэтому времени на домашние задания уходило не так много.

Пока мы сидели за столом, мама давала наставления:

— Завтра суббота, мы с отцом поедем к знакомым, вернемся поздно. Егорка, я тебя прошу, у тебя через два месяца выпускные экзамены, не болтайся по улице до нашего приезда. Позанимайся.

— А не до вашего можно?

— Поговори у меня, — попыталась мать придать строгость голосу, — не расслабляйся. Не успеешь оглянуться, как надо будет в институт поступать. Ты определился?

— Угу, — кивнул я с набитым ртом, — пойду в технический, а может еще и передумаю. Мам, не приставай, времени еще много. Что сейчас голову забивать, сама сказала выпускные скоро.

После ужина, примерно через час, я пошел на тренировку и вернулся после девяти. Родители уже собрали сумку, которая стояла в прихожей, чтобы завтра не забыть.

Утром меня разбудили и позавтракали мы вместе. Поцеловав меня, мама напомнила: — Вечером приедем, будь дома.

— Ладно, — ответил я, забросив свою сумку на плечо.

День был обычный, не самый плохой, какой бывает в апреле, когда припекает солнце. Снег уже сошел, листья на деревьях еще не распустились, но все жило в ожидании теплых дней. После школы с пацанами побродили по улицам, рассматривая прохожих, пытаясь познакомиться с девчонками. Нам было весело и настроение от того, что завтра выходной было еще выше на несколько градусов, чем обычно. Завтра можно поспать, да и вообще, скоро школу заканчиваем, а там другая жизнь.

Домой я пришел часов в пять, разогревать ничего не стал, а так соорудил бутерброды, включил телевизор и уселся в кресло. Торопиться было не куда, уроки все можно сделать завтра, а пока надо пользоваться относительной свободой. Ушел к себе в комнату, включил магнитофон, сидел, слушая музыку, и не заметил, как прошло время. Когда стемнело, я взглянул на часы.

— Ого, родители загуляли, — сказал я сам себе, так как часы показывали половину одиннадцатого.

В это время раздался звонок в дверь.

— Пришли, — и пошел открывать дверь, но на пороге стоял милиционер.

— Зотов Егор Николаевич? — спросил он, и голос его был не таким строгим, каким обычно обращаются официальные лица, а каким-то тихим и участливым.

— Да, это я.

Он показал удостоверение и попросил: — Можно я войду?

В его внешнем виде было нечто такое, что не позволило мне отказать, хотя пускать в квартиру постороннего человека пусть и милиционера, было не в моих правилах. Я посторонился:

— Проходите.

Он прошел на кухню, снял фуражку, пригладил рукой волосы и предложил:

— Садись, что стоишь.

Я сел на стул напротив него.