Zero

— Что здесь происходит? — и, посмотрев на открытый шкаф, велел, — закройте шкаф и заприте его. За вашу халатность вы ответите, — обратился он к помощнику.

— А я бы с вами хотел поговорить, профессор, — перебил я его, — пойдемте.

Он метнул гневный взгляд, и мы вышли. Уже в его кабинете я спросил:

— Что это за химикаты такие опасные у нас находятся? Вам не кажется, профессор, что вы что-то утаиваете?

— Пока утаивать нечего, но в любых искусственных добавках присутствуют яды, важна их концентрация.

— Мне не нравится, когда вокруг много тайн, и я при этом выгляжу идиотом, которому не доверяют.

— Я вас не считаю идиотом.

— И на том спасибо, и оставим пока этот разговор, но мы к нему еще вернемся, а пока скажите, на какой стадии исследований мы находимся.

— Я вам говорил, что процесс не быстрый, но вы сами бываете в нашей теплице и видите.

При лаборатории была теплица и там росли рис, пшеница, бобовые. Растения все были разные по размерам. Я видел, что их подкармливали, и это влияло на их рост.

— Да, видел, и тем не менее.

— Трудно сказать, — произнес он устало, — но попробуем к следующему лету добиться интересных результатов.

«Уж не я ли буду подопытным в следующем сезоне, — мелькнула мысль, — тогда время у меня еще есть».

Затем мы обсудили текущие вопросы, и пошел к себе. Проходя по коридору, я увидел помощника профессора, который шел мне навстречу, и лицо его было озабоченным, видимо его вызвал Чжоу. Почти поравнявшись со мной, он прошептал, но я услышал: — Не верьте ему, — и, не останавливаясь, прошел мимо.

У себя в кабинете, я еще раз прокрутил в голове услышанную фразу. Видимо здесь есть нечто, что я не знаю, но значит должен узнать. Для этого я здесь. Надо переходить к активным действиям.

Через несколько дней, я как бы случайно, возвращаясь с работы, догнал того самого помощника.

— Вы говорили о профессоре? — начал я буднично. На улице было мало народа, поэтому надо было создать видимость беседы двух знакомых.

— Да.

— Работа над урожайностью прикрытие?

— Да.

— Вы не многословны. А какая основная цель?

— Я не знаю, но судя по препаратам и их расходу, должна быть еще комната, где проводят другие исследования.

— В каком направлении, как вы думаете?

— Это связано с бактериями, вирусами, но точно сказать не могу.

— Почему вы решились сказать мне об этом?

— Если мои подозрения верны, то я против таких опытов, они опасны для людей.

— А вдруг ваши подозрения не обоснованы?

— Тогда почему скрывают?

— Это верно. Так почему я? Есть же государственные органы.

— Если все так, то они должны быть причастны. А больше не кому сказать. Вы иностранец, у вас больше возможностей, да и совладелец.

— Я подумаю, но вы рискуете, а вдруг я с ними заодно?

— Не верю. Не хочу верить, — и он взглянул на меня, — да, я рискую, но иного выхода у меня нет, тем более я не знаю точно и могу ошибаться.

— Продолжайте работать над тем, что вам поручено. Я принял вашу информацию к сведению. Считайте, что этого разговора не было. Если что вы ни при чем. Оставьте это мне.

Мы расстались. Придя на квартиру, я стал размышлять над разговором, над интонацией. Каким мне было сказано. Я пытался анализировать. Нельзя исключать, что это провокация. Если предприму явные шаги, то жить мне осталось не долго, а если при условии, что это провокация, я промолчу, то внимание к моей персоне усилиться. А если не провокация? Во всяком случае, нужно проверять ее, в любом случае, иначе будет подозрительно мое бездействие. Надо ехать в Пекин, узнать о помощнике. Пора выходить на связь. Поездки не вызывали пока особых осложнений.

13

Столица встретила меня своей суетой, многолюдностью, от которой я не хотел отвыкать. Мне нравилось сидеть в кафе и наблюдать проходящий мимо мир. Мне нравилось скопление народа на улицах, когда я шел в общем потоке и мог наблюдать за лицами прохожих, да и затеряться было легче, хотя и заметить слежку было тоже сложнее.

Я зашел в салон, где был радостно встречен сотрудниками. Меня порадовало, что мое детище не стало работать хуже, а значит основа заложена верно. Я позвонил с работы Аи, и сообщил, что прибыл и мы можем вместе поужинать, на что она согласилась.

Обедать я пошел в ресторан к бармену, чтобы передать сообщение о необходимости встречи. Информация была передана, и оставалось ждать. И вот в этом ресторане произошла встреча, которая сыграла свою роль в развитии будущих событий. Я уже пил чай, когда услышал.

— Разрешите присесть?

Я поднял голову. Передо мной стоял мужчина — европеец, высокий, загорелый, с умными глазами, в хорошем костюме. Лицо ничем примечательным не выделялось.

— А что в этом есть необходимость?

— Надеюсь.

— Я вас не знаю. Вы не ошиблись?

— Если вы Жан Марше, то не ошибся.

Это становилось интересно, и я решил узнать, в чем дело.

— Присаживайтесь.

Он присел на стул напротив меня и подошедшему официанту заказал чай, учитывая, что предстояла беседа, то я заказал еще чашку чая. Пока выполняли заказ, мы молчали. Я не считал нужным начинать, а он видимо не хотел прерываться и говорить при посторонних, официанты имеют хороший слух.