Zettel

Я хочу спросить: В чем суть того, что фигура выглядит так или иначе? Действительно ли всякий раз я вижу нечто иное? или я лишь по-разному толкую увиденное? – Я склонен утверждать первое. Но почему? Ну, толкование – это некое действие. Оно может состоять, например, в том, что некто говорит «Это должно быть F»; или ничего не говорит, но, копируя этот знак, заменяет его на F; или размышляет: «Что бы это могло быть? Наверняка F, которая просто не удалась тому, кто ее писал». – Вио́дение это не действие, но состояние. (Грамматическое замечание.) И если бы я никогда не прочитывал эту фигуру иначе, чем F, и никогда не раздумывал, что бы это могло быть, тогда следует признать, что я вижу ее как F; а именно, если известно, что ее можно увидеть и по-другому. «Толкованием» я это назову, если скажу так: «Конечно, это должно быть ‘F’; он все свои ‘F’ пишет именно так».

Как же вообще приходят к понятию ‘видеть одно как другое’? При каких обстоятельствах оно образуется, есть ли в нем надобность? (Что часто бывает, когда мы говорим о произведениях искусства.) Там, например, где речь идет о визуальном или звуковом фрагменте. Мы говорим «Ты должен слышать эти такты как вступление», «Ты должен слышать это в такой-то тональности», «Если хоть раз эту фигуру увидели как…… то сложно будет видеть ее по-другому», «Я слышу французское ‘ne….. pas’[48] как отрицание, состоящее из двух частей, а не как ‘не шаг’» и т. д. и т. п. Так действительно ли это значит «видеть» и «слышать»? Ну, так мы это называем; в определенных ситуациях мы реагируем этими словами. И наоборот, мы реагируем на эти слова определенными действиями.

209. Эта форма, которую я вижу, – я бы сказал, – не просто некая форма, а одна из знакомых мне форм; это выпирающая вперед форма. Одна из форм, образы которых ранее уже присутствовали во мне, и лишь поскольку она соответствует одному из образов, она является хорошо знакомой формой. (Я словно ношу с собой каталог таких форм, и предметы, представленные в нем, тогда действительно становятся хорошо знакомыми предметами.)

210. Но то, что ранее я уже имел при себе этот образ, было бы лишь каузальным объяснением нынешнего впечатления. Примерно в том же смысле говорят: это движение дается так легко, словно оно было разучено.

211. «Если меня спросят ‘Ты видишь там шар?’, а в другой раз ‒ ‘Ты видишь там полушарие?’, то оба раза увиденное мною может быть одинаковым, и если я отвечу ‘Да’, значит, я все-таки делаю различие между двумя гипотезами. Как в шахматах я различаю пешку и короля, даже если теперешний ход таков, что его могли бы совершить обе фигуры, и даже если фигура короля выполняет функцию пешки». – В философии всегда есть опасность произвести миф символизма или миф ментальных процессов. Вместо того чтобы просто говорить то, что должен знать и признавать каждый.

212. Разве интроспекция говорит мне, имею ли я дело с собственно вио́дением или же с толкованием? Для начала я должен четко уяснить, что для меня значит ‘толкование’; это позволило бы мне понять, следует ли нечто считать толкованием или вио́дением. [Заметка на полях: Вио́дение в соответствии с интерпретацией.]

213. Разве я не вижу фигуру иногда так, иногда эдак, даже если при этом я не произношу слов или не реагирую как-то иначе?

Однако «иногда так», «иногда эдак» – это, в конце концов, слова, и какое я имею право употреблять их здесь? Могу ли я тебе или себе самому доказать это право? (Пусть посредством дальнейшей реакции.)

Ну конечно же, я знаю, что это два разных впечатления, даже если я об этом не говорю! Но откуда я знаю, что то, о чем я говорю потом, есть то, что я знал? [Заметка на полях: Какие выводы следуют из того, что я толкую это как то? А какие из того, что я вижу это как то?]

214. Переживание реальной величины. Мы разглядываем картину, на которой изображено нечто в форме кресла; нам говорят, что на ней представлена конструкция размером с дом. Теперь мы видим ее иначе.

215. Представь себе, что кто-то, глядя на солнце, внезапно ощущает, что оно не движется, что это мы вращаемся вокруг него. Ну, он хочет сказать, что узрел новое состояние движения, в котором мы находимся; представим теперь, что с помощью жестов он показывает, какое именно движение он имеет в виду, и что это не движение солнца. – Здесь мы имеем дело с двумя различными способами применения слова «движение».

216. Мы видим смену не аспекта, но интерпретации.

217. Ты видишь это не в соответствии с застывшей интерпретацией, но в соответствии с живым толкованием.

218. Я толкую слово; пожалуй, – но толкую ли я также и выражение лица? Толкую ли я некую мину как угрожающую или как дружелюбную? – Такое может случиться.

Ну а если я скажу: «Недостаточно, чтобы я только воспринимал угрожающее лицо, прежде я должен это истолковать». – Кто-то наставляет на меня нож, и я говорю: «Я воспринимаю это как угрозу».

219. Китайские жесты мы понимаем не лучше китайских предложений.