Zettel

(1) Некто должен наблюдать за светофором на перекрестке и докладывать другому человеку, какой свет загорается. Он оговорился и назвал неверный цвет.

(2) Производятся метеорологические наблюдения и по определенным правилам, исходя из них, предсказывается погода на следующий день. Прогноз сбывается или не сбывается.

В первом случае можно сказать, что человек сыграл неверно; во втором так сказать нельзя – так одно время я полагал.

(То есть) здесь мучаются вопросом, который, допустим, звучит так: «Является ли верификация также частью языковой игры?»

677. Я утверждаю: «Если сбудется это, то обязательно произойдет то. Если я окажусь прав, ты заплатишь мне шиллинг, если не прав, то я тебе, если будет ничья, то никто никому не должен». Это можно было бы выразить так: Случай, в котором предположение не сбывается, нас не интересует, мы о нем не говорим. Или же: мы не считаем естественным использовать слова «да» и «нет» так же, как в случае (а такое бывает), когда нас интересует материальная импликация. Словом «нет» мы хотим здесь сказать «p и не-q», словом «да» – только «p и q». Не существует правила для исключенного третьего, которое звучало бы так: «Ты либо выиграл пари, либо проиграл – третьего не дано».

678. При игре в кости у кого-то выпало сначала 5, потом 4, и он говорит: «Если бы у меня вместо 5 выпало 4, то я выиграл бы!» Такая обусловленность победы – факт не физический, но исключительно математический, ибо можно было бы возразить: «Если бы сначала выпало 4, – кто знает, что выпало бы потом!»

679. Если же ты скажешь «Использование сослагательного наклонения покоится на вере в законы природы», – то могут возразить: «Оно не покоится на вере; использование сослагательного наклонения и сама эта вера стоят на одной и той же ступени». (Я услышал в кино, как отец говорит дочери, что он должен был жениться на другой женщине: «Она должна была быть твоей матерью!» Почему это неверно?)

680. Судьба противостоит законам природы. Мы стремимся изучить и поставить себе на службу эти законы, с судьбой такое невозможно.

681. «Если сбывается p, то сбудется и q» можно было бы назвать условным прогнозом. То есть: я не делаю никакого прогноза для случая не-p. Но поэтому то, что я говорю, остается не верифицированным посредством «не-p и не-q».

Или же так: существуют условные прогнозы, но «если р, то q» не является одним из них.

682. Предложение «Если р, то q», я обозначу как «S». – «S или не-S» является тавтологией: но не это ли (также) закон об исключенном третьем? – Или же так: Если я скажу, что прогноз «S» может быть истинным, ложным или неопределенным, то может ли это быть выражено предложением «не (S или не-S)»?

683. Будет ли отрицание предложения равнозначно дизъюнкции случаев, которые оно не исключает? Иногда это так. (Например, здесь: «Перестановка элементов ABC, которые он написал на доске, была не ACB».)

684. Понять важнейший смысл фрегевского знака утверждения лучше всего, вероятно, посредством того, что мы говорим: он четко обозначает начало предложения. – Это важно: ибо наши философские затруднения, касающиеся сущности ‘отрицания’ и ‘мышления’, связаны с тем, что предложение «|-не-p», или «|-я полагаю, что p», хотя и содержит предложение «p», но не содержит «|-p». (Ибо если я слышу, как кто-то говорит: «идет дождь», я не буду знать, что он сказал, если не знаю, было ли это началом предложения.)

685. Противоречие мешает мне начать действовать в языковой игре.

686. Предположим, однако, что языковая игра состояла бы именно в том, чтобы беспрестанно швырять меня от одного решения к противоположному!

687. Противоречие можно понимать не как катастрофу, но как каменную стену, которая указывает нам, что мы не можем двигаться дальше.

688. Я бы хотел спросить не столько «Что мы могли бы сделать, чтобы избежать противоречия?», сколько «Что мы должны делать, когда достигли противоречия?»

689. Почему противоречия следует бояться сильнее, чем тавтологии?

690. Нашим девизом могло бы быть: «Не дадим себя одурманить!»

691. «Критский лжец». Вместо того, чтобы говорить «я лгу», он мог бы написать «это предложение ложно». Ответом на это было бы: «Пожалуй, но какое предложение ты имеешь в виду?» – «Ну, это предложение». – «Я понимаю, но о каком предложении в нем идет речь?» – «Об этом». – «Хорошо, а к какому предложению отсылает это предложение?» и т. д. Он не смог бы нам объяснить, что он имеет в виду, пока не перешел бы к полному предложению. – Также мы вправе сказать: Фундаментальная ошибка заключается в том, что думают, будто слово, например, «это предложение», может как бы намекнуть на него (издали указать на него), не выступая представителем своего предмета.

692. Поставим перед собой вопрос: Какой практической цели может служить расселовская теория типов? – Р[ассел] обращает наше внимание на то, что порой мы должны ограничивать способ выражения всеобщности, чтобы избежать нежелательных выводов.