ZEUS. Северный клан (СИ)

– На арене у тебя возможностей хватало, – с укоризной посмотрел док, намекая на выходку в конце боя.

Промолчав, Рэйн исступленно уставился в одну точку. По влажной от воды спине пополз неприятный холод, точь-в-точь, как в те дьявольские секунды на арене. Память снова вернула на пропитанный адреналином и кровью песок.

Вот великан лежит на полу, закрыв лицо руками, и стонет. Ноги скребут песок в попытке встать, но встать ему не суждено. Зал ликует. Рэйн склоняется над поверженным противником. Одной рукой он приподнимает громилу за ворот жилета, показав залу.

– Убей! Убей! Убей! – скандирует толпа.

«Убей… Убей…» – отдается в ушах.

Зрители сходят с ума в диком желании расправы. Гул голосов сливается в единый клич, зовущий Смерть.

И Рэйн ее видит.

Она стоит на арене. Черное кружевное платье развивается под дуновением несуществующего ветра. Ее бледное, бесстрастное лицо прячет вуаль.

– Убей! Убей! Убей! – вопят трибуны.

«Убей… Убей…» – просит ярость, но алые губы Жрицы шепчут:

– Нет…

Рэйн ухмыляется и бросает свою жертву на песок. Публика разочарованно воет, слышатся недовольные крики и унизительный свист. Плевать. Показав толпе средний палец, Рэйн невозмутимо покидает арену. Зал взрывается аплодисментами.

Толчок в плечо вернул в реальность.

– Рэйн! Ты слушаешь? – возмутился Бобби.

– Прости, задумался, – рассеянно ответил Рэйн, стряхнув воспоминания. – Что ты говорил?

– Я сказал, что тебя надо осмотреть, – нахмурился док. Потянулся за чемоданчиком и водрузил себе на колени. Щелкнул замок, крышка и стенки раздвинулись, превратившись в модули с портативным сканером посередине.

– Слушай, Бобби, у меня спина жутко чешется от этих татуировок.

– Аллергическая реакция на краску. Сейчас исправлю.

Шприц в руке дока сверкнул тонкой иглой. Отчего-то Бобби не признавал простых медицинских пистолетов, или маленьких смарт-шприцов, отдавая предпочтение древним штуковинам с длинными иглами и тугими поршнями.

– Подожди. Дай хоть штаны натянуть, – запротестовал Рэйн, и пока Бобби соображал что ответить, проскочил в спальню.

В комнатушке негде было развернуться: узкий проход тянулся к такой же узкой кровати, на которой можно уместиться разве что по частям. Стену занимало зеркало, за чьей мутной от пыли гладью прятался встроенный в стену шкаф.

Рэйн застрял у зеркала. Собственное отражение казалось чужим. На шее растянулась абстрактная татуировка, уходящая на плечо и покрывающая правую руку непонятными письменами и рисунками. На вопрос: «Что они означают?» Лоренсо ответил, что сам не знает, мол, какие-то древние защитные символы из Кодекса Инквизиции, любезно подброшенные Веласкисом. На спине Грин намалевал механические ангельские крылья, которые хоть и смотрелись эффектно, но жутко чесались. Хотелось содрать этот шедевр живописи вместе с кожей. Татуировок Рэйн не любил. В академии ВКС парни набивали себе черепа, оружие и всевозможных монстров; аккуратно выводили излюбленные цитаты, имена своих неверных девок и даже молитвы. Рэйн – нет. Не стал писать на теле и личного номера жетона, когда загремела Первая Освободительная за долину Харт. А когда отправился на Кавир, и сослуживцы щеголяли на мускулах символом ВКС – стальным орлом, парящим над голубой планетой – он лишь отшучивался: без банального клейма его в морге быстрее опознают.

Теперь было все равно.

Натянув легкие спортивные штаны и футболку, Рэйн вернулся в комнату. Заждавшийся Бобби нетерпеливо постукивал пальцами по сканеру. Ни сказав ни слова, тут же засадил иглу в плечо, задрал футболку и приложил к груди холодный круг сканера.

– Отличная динамика, – кивнул хирург. – Неимоверно быстрая регенерация тканей, даже от трещины на ребре следа не осталось. Ты здоров как бык.

– А что с отклонениями в работе нейроусилителя? – как бы между прочим поинтересовался Рэйн.

– Сказать наверняка смогу только после тщательного обследования на «Зевсе». Пока навскидку: я ничего не вижу, твое тело, напротив, даже стало здоровее. Будто поединок привел тебя в норму.

– Хороша «норма», – буркнул Рэйн, осторожно коснувшись пальцами припухшей челюсти.

Дверь вдруг зашипела гидравликой, хотя Рэйн отчетливо помнил, что горел зеленый индикатор блокировки. Но когда в комнату влетел Лоренсо, удивление испарилось – для афериста не существовало замков.

– Ребята, это просто бомба! – воскликнул Лоренсо, глаза под тонкими искусственными бровями светились восторгом.

Рэйн нахмурился.

– Во-первых, перестань вламываться без стука. Во-вторых, прекрати тянуть интригу и рассказывай, что там за разорвавшаяся бомба с воронкой в сотню миль.

Лоренсо выдавил довольный смешок. Толстое пузо, обтянутое блестящим зеленым пиджаком, заколыхалось как желе. С проворностью спортсмена «толстяк» проскользнул к столу и налил себе виски.

– Я только что с вечеринки, которую устроили организаторы. И знаете, что выяснил? – аферист театрально замер со стаканом в руке, и многозначительно задергал бровями. Аплодисментов ждет? Рэйн с Бобби переглянулись, во взглядах мелькнул скептицизм.

Сделав вид, будто не заметил прохладной реакции, Лоренсо выдал: