Ж*па: Инструкция по выходу

Виктор уже хотел было отложить листок в сторону и заняться чем-то другим, пока есть время до вечернего эфира Наставника, но… Что-то было не так. Маленький, но ощутимый червячок внутреннего беспокойства не давал ни расслабиться, ни отвлечься на другие дела.

«Значит, есть какой-то гвоздь, на котором я сижу — и уже так давно, что даже перестал его замечать! — решил Виктор. — И где же он? Как говорил Семен Семеныч Горбунков из „Бриллиантовой руки“, будем искать! Так, ну, хорошо, в отношениях с другими более-менее все понятно — по крайней мере, пока.

Что же тогда мне мешает? Может, отношение к себе самому? Ну, дорогое подсознание или как тебя там, покажи, что не так! Что мне мешает, что не дает достигать своих целей?»

Он закрыл глаза, откинулся на спинку стула… И тут же услышал в голове чей-то сварливый скрипучий голос: «Куда тебе… это для умных, не для таких, как ты!» В нем слились голоса многих — и матери, и классной руководительницы Натальи Александровны, и бывшей тещи, и многих других, с кем ему приходилось сталкиваться за свою жизнь.

«Может, конечно, они были правы, — самокритично подумал Виктор, — а может, и нет, но особого значения это не имеет. Важно другое — я привык себя считать каким-то дурачком, не способным ни на что! И это, действительно, серьезный гвоздь, как сказал бы Наставник».

Он написал вверху страницы «Список гвоздей, на которых я сижу». Потом подумал и вывел чуть ниже: «№ 1. Привык считать себя дураком». Выглядело это немного странновато, но отступать было уже некуда — если, конечно, нет желания оставаться дураком всю оставшуюся жизнь.

«Ну, теперь следующий вопрос — что делать, чтобы с этого гвоздя встать? — размышлял Виктор. — Самый очевидный ответ, конечно — совершить что-то такое, удивительное… Но, с другой стороны, сделать нечто большое и важное, считая себя дураком, — дело крайне сложное, невозможное почти. Замкнутый круг получается!

Что тогда? Надо вставать с гвоздя! А что для этого нужно сделать? Ну, наверное — просто начать по-другому думать! Как там говорил Наставник?»

Виктор закрыл глаза — и перед ним, словно на экране, возник Наставник, картинно загибающий пальцы. «Я себя люблю, я себя уважаю, я себя ни при каких условиях не ругаю…»

«Класс! Как он там дальше говорил? Что-то вроде „каждый делает лучшее из того, на что он способен в данных условиях". Значит — и я тоже, так что ругать себя, в общем, не за что. Но самое главное: „нет ошибок, есть неэффективные действия". А чтобы они стали эффективными, надо сначала себя похвалить за то, что было сделано хорошо, — ну, или хотя бы за намерение! — потом подумать о том, что стоило бы улучшить, добавить и исправить. В позитивном, так сказать, ключе…

А голос этот ворчливый — ну его! Лучше каждый раз перезапускать, что Наставник говорил».

Виктор попробовал прислушаться к себе. На этот раз противный голос куда-то делся, зато Наставник послушно появился из небытия, с удовольствием повторяя: «Я себя люблю, я себя уважаю…»

«Вот так-то лучше! — решил Виктор. — Кажется, получилось слезть с гвоздя! Наверное, есть еще другие, но разберусь и с ними в свое время».

От этой мысли на душе стало легко и радостно. Весело насвистывая привязавшийся популярный мотивчик, Виктор посмотрел в окно… «А не пойти ли побегать? — подумал он. — Пожалуй, да! День погожий, надо использовать».

Глава 15 ДЕНЬ ПЯТЫЙ. ВЕЧЕР

С пробежки Виктор вернулся довольный, с ощущением счастливой легкости во всем теле. «Класс! И в парке так красиво… — думал он, стоя под душем. — Чего ж я только раньше этого не замечал? Для чего просиживал все свободное время перед компьютером и телевизором?»

Виктор нажарил себе целую сковородку картошки (голод после пробежки проснулся просто волчий!), с аппетитом поел и хотел было уже взяться за дела — планов-то громадье настроил! — но почему-то вдруг захотелось немного отдохнуть, совсем чуть-чуть… Он прилег на кровать и сам не заметил, как провалился в сон.

Снилась ему какая-то чертовщина, впрочем, довольно веселая — то Наставник, разъезжая на бульдозере по заброшенной деревне, с азартом сносил покосившиеся заборы и сараи, то мать, облаченная в воздушный пляжный наряд, томно нежилась в шезлонге на берегу моря, потягивая коктейль из высокого бокала, то бывшая теща Марина Олеговна требовала у них с Ленкой «немедленно жениться обратно», при этом поедая руками огромный торт с кремом и глуповато хихикая.

Когда Виктор открыл глаза, за окном уже стемнело и часы показывали, что до вечернего эфира осталось совсем немного времени. «Приснится же такое! — думал он, плеская в лицо холодной водой. — Прямо нарочно не придумаешь. Хоть комедию снимай!»

Времени было жаль — ничего из намеченного Виктор сделать не успел! — но, памятуя слова Наставника о том, что себя ругать ни при каких обстоятельствах не стоит, он включил компьютер и приготовился слушать.

Как всегда, Наставник не заставил себя ждать и в назначенное время появился перед зрителями.