Жабы Гриммердейла

Тристан чувствовал, как от ее руки распространяется тепло, освобождая его тело от колдовских пут. А змеи на площадке метались все быстрее, сплетались и сливались, образуя двухголовых монстров. Они нападали все более стремительно, и Тристан только с великим трудом сдерживал их напор. Он заметил, что в разинутых пастях не было ни ядовитых, ни каких других зубов. Скорее, это были не змеи, а живые веревки, но он знал, что если они коснутся его или женщины, то все будет кончено. Он обернулся, отбивая атаковавшую его сбоку змею. Вдруг нога его заскользила, и он упал на одно колено, чуть не выронив меч. Не успел он перехватить его покрепче и подняться, как за спиной у него раздался крик. Он обернулся, и в это время одна из змей молниеносно ударила между ним и женщиной, заставив его посторониться. И тут же две змеи набросились на женщину. Одна обвилась вокруг головы, затыкая ей рот, а другая обхватила талию. С ужасом он увидел, как эти щупальца напрягаются, укорачиваются, подтаскивая женщину к своему логову. Еще две змеи, оставив в покое Тристана, обвились вокруг женщины. Он яростно вскрикнул и бросился рубить эти живые оковы. Вдруг в мозгу его раздался холодный нечеловеческий голос:

— Отойди и не мешай, человек. Нам обещана на сегодня человеческая жизнь. И если она не дала взять твою, пусть отдаст свою.

— Отпустите ее! — Тристан рубанул отросток щупальца, обвивавший ее талию, и оно исчезло в огненной вспышке. Но множество других уже тянулись занять его место.

— Почему ты защищаешь ее? Ведь это она отдала тебя нам.

— Отпустите ее! — крикнул он, не задумываясь, лгут ему или нет. На его глазах враги волокли куда-то женщину, и он перестал бы себя уважать, если бы отступил.

Змеи подтаскивали ее к барьеру в центре площадки, и Тристан даже не знал, жива ли она еще или уже нет. Он видел, что она перестала отбиваться и ее волокли, как куклу. Но может быть, она просто потеряла сознание.

— Она принадлежит нам. Уходи, пока мы даем тебе свободу.

Тристан и не думал объясняться с ними. Он вспрыгнул на окружавший центр барьер и продолжал молотить мечом по тащившим женщину змеям. Он чувствовал, как опять чужая воля пытается сковать его руки, но взялся двумя руками за свой опять потяжелевший меч и продолжал наносить удары. Он обратил внимание, что ни одна змея не коснулась ее груди и прижатой к ней руки. Значит, вряд ли они могли задушить ее. Он начал отсекать змей, оплетавших ее талию, бедра и ноги, рассчитывая покончить с другими, когда они попытаются поднять ее на барьер. Но, видимо, их осталось слишком мало, и они никак не могли справиться. Новые, бросившиеся к ним на помощь, только бестолково суетились, не в силах обхватить лежащую на земле женщину. Тристан понял, что у него появился шанс. Из последних сил обрушился он на щупальца, охватившие его голову и плечо, и в ту минуту, когда сам был уже готов упасть, вдруг увидел, что ее больше ничто не держит. Он отвел ее левую руку, сжал своей рукой ладанку, лежавшую на ее груди, и оттащил женщину от барьера. Колдовские змеи метались и шипели, но не смели коснуться его и исчезали одна за другой. Он вскинул женщину на плечо, потверже поставил ноги, приготовил меч и замер в ожидании новой атаки.

Глава пятая

На площадке все было тихо. Змеи исчезли. Тристан отступил на несколько шагов от ворот и остановился передохнуть. Он осторожно положил женщину и коснулся пальцами ее щеки. Она была холодной и влажной. Неужели он опоздал, и она все-таки задохнулась? Он расстегнул куртку и постарался услышать, бьется ли сердце. При этом он случайно коснулся ладанки и невольно отдернул руку. Тогда, в пылу боя, он схватил ее и ничего не почувствовал, а сейчас от нее явственно шел жар. Только уже выпустив ее из пальцев, он сообразил, что это не темная сила, а энергия жизни. Сердце женщины билось слабо и медленно. Видимо, она была в глубоком обмороке. Он подумал, что чем скорее убрать ее из этого проклятого места, тем лучше. За себя он больше не опасался.

Он убрал меч в ножны и, поудобнее подняв женщину, медленно двинулся вперед. К счастью, она оказалась намного легче, чем он думал. Поминутно оглядываясь назад, чтобы не терять из виду площадки, спотыкаясь на выбоинах дороги, он брел вперед. Каждым нервом он чувствовал присутствие темной силы, все еще пытавшейся вернуть его назад. Но, стиснув зубы, он упрямо брел и брел вперед, отвоевывая каждый шаг. И только когда между ним и площадкой оказались два ряда столбов и дорога пошла шире и ровнее, стало легче.

Казалось, он никогда не выйдет из этих Стоячих Камней. Огни на них погасли, и с каждой минутой становилось все темнее. Он то и дело сбивался с дороги и несколько раз чуть не натыкался на столбы, словно из-под земли выраставшие прямо перед ним. Теперь ему приходилось бороться не только с притяжением силы, но и с обманом зрения. Дальше он двигался так: наметив какой-нибудь ориентир в нескольких шагах впереди себя, шел к нему, и, подойдя, намечал следующий.