Жадность

– Ну извольте. Как-то раз Белецкий решил слегка нагреть то ли «Менатеп», то ли Инкомбанк – словом, кого-то из монстров. Уже не помню на чем, но в результате на этом обмане мы вполне законно, хотя и некрасиво, собирались выставить их миллиардов на пять. Понятно, что хватись они потом, случился бы скандал, но формально претензий быть не могло. И вот собрали мини-совещание. Бобров выслушал Белецкого, выслушал умного заместителя Раппопорта и спрашивает Хаваева: понятно, что с юридической точки зрения все вроде чисто, с этической все вроде очень мерзко, а вот как с точки зрения безопасности, стрелять не будут? Так Хаваев в ответ выдал хит всех времен и народов: «Раз документы в порядке, все будет нормально, стрелять не начнут, если вдруг не передумают…»

Артур на секунду представил себе самодовольное лоснящееся лицо Хаваева, который старался придать себе дополнительной важности за счет плавных жестов руками «а-ля пловец брассом» с зажатыми в них двумя мобильными телефонами. В совокупности с бесконечным идиотизмом процитированной Ясиным фразы это выглядело достаточно комично.

– Но все же я безоговорочно за конспирацию, поскольку боюсь Белецкого. Этот никогда не раскрывает всех своих карт. Даже передо мной. Всегда что-то держит за пазухой. Представляете себе, если кто-то случайно увидит нас вместе и столь же случайно сообщит об этом моему шефу? И что я буду ему отвечать на вопрос: о чем это разговаривал с недружественным вице-президентом? И даже если отбрехаюсь, то мой рейтинг доверия стремительно пойдет вниз и нам не удастся провернуть нашего дела.

– Почему вы считаете, что Белецкий заподозрит вас в связи со мной после того, как вы меня практически уничтожили?

– Сразу видно, что вы с ним не сталкивались по работе, – вздохнул Ясин. – Белецкий – чрезвычайно мнительный, мелочный и подлый человек. Пока он умело прячется под маской требовательного и принципиального профессионала-управленца, но стоит сделать его первой скрипкой в банковском оркестре, как вся его скрытая мерзость выйдет наружу. И никому не поздоровится. Бобров со своими причудами – детский сад и сладкий сон.

– Уж не хотите ли вы сказать, что замысливаете аферу внутри «Лавины» еще и с тем, чтобы уберечь сотрудников банка от его тирании?

– Я понимаю ваше ехидство! – Ясин не обиделся. – Но, как ни странно это может показаться, вы угадали. В «Лавине» работают в большинстве своем люди хорошие, но абсолютно задерганные бездарной организацией труда и объемом лишней работы. Если к этому прибавится еще и чудовище, которое за каждый мелкий промах будет отнимать деньги, лепить выговоры, увольнять и публично издеваться, то число хороших людей на планете сократится.

– Угу, – Васканян не снимал насмешливой маски, – это из цикла, что крестовые походы, они же только ради снятия грехов были. Никакой корысти. Вот и вы, готовясь банально обжулить «Лавину», вслух радеете о ее работниках. А ведь любой заметный убыток банку, нанесенный вами, ударит и по ним: им отменят премию, задержат зарплату или попросту сократят.

– Вы правы! – кивнул Ясин. – Не знаю, возможно, я себя лишний раз уговариваю. Но в одном я с вами не соглашусь. Банально обжуливать я не хочу! Я хочу красиво. Ну, чтобы хоть в историю войти, если попадусь.

– Тогда нам с вами не по пути! – Васканян оттопырил нижнюю губу. – В таких делах все подчинено только одной цели: деньги, деньги, деньги. И никакого тщеславия.

– Да бросьте вы, ей-богу! А то вам такие забавы не доставляют удовольствия!

– Мне доставляют. Но я не хочу, чтобы это доставляло удовольствие другим. Не привык, знаете ли, быть паяцем. А на шекспировскую трагедию наша с вами самодеятельная постановка не потянет.

– Шекспир тоже писал о самых простых людских пороках.

– Зато какими словами!

– Ну хорошо. Вы любите макароны? – неожиданно перевел разговор Ясин.

– Отдаю должное. А с чего это вдруг вас понесло на кулинарию? Голодны?

– Очень! – признался Михаил. – Но я не большой фанат итальянской кухни. Это место выбрано не мной.

– Я как раз люблю.

– Надо же, я-то думал, что вы питаетесь только апельсиновым соком и пошехонским сыром, а по праздникам любите кока-колу и торт «Шоколадница». В последнее время, правда, все большее место в вашей жизни начал занимать «Бэллэнтайн».

Васканян на секунду задумался, улыбнулся и внимательно посмотрел на Ясина. А Ясин еще утверждает, что за ним никто не следит. Интересно, есть ли видеокамера в его ванной?

– Я еще очень люблю блины, пельмени, расстегаи, квашеную капусту и соленые огурцы. Я плохой армянин. Меня тянет к славянской пище, это по маминой линии.

– У меня уже текут слюни. Пусть скорее появится официант.

– Но вы должны были быть не один. Где ваш спутник?

– Сейчас придет! Вон он! – Ясин свистнул и махнул рукой.

24

Третьим «подельником» оказался невысокий крепкий блондин лет сорока.

– Альберт! – Он протянул Васканяну руку.

– Артур! Вы, случаем, не армянин? А то среди нас много Артуров, Альбертов, Робертов и Гамлетов.

– Нет, среди моих слабых мест скорее наличие небольшой доли еврейской крови! – весело отозвался Альберт. – А тут лазанью подают?