Жак де Моле. Великий магистр ордена тамплиеров

Хронология этих соглашений выявляет многие причины таких перемирий. В 1266 г. Бейбарс захватил тамплиерский замок Сафед; госпитальеры, встревожившись, обезопасили себя на севере — перемирие 1267 г. защитило их замки в Триполитанском графстве; взамен они отказались от дани, которую взимали с земель секты ассасинов. Тем не менее в 1271 г. пал Крак-де-Шевалье. Ордены Храма и Госпиталя совместно попросили о перемирии, чтобы защитить крепости, которые еще оставались у них в графстве: Тортоса — у тамплиеров, Маргат — у госпитальеров. Хронист аль-Юнини (1242-1326) пишет:

Когда Крак-де-Шевалье был взят, владетель Тортосы [которая принадлежала тамплиерам] написал Бейбарсу, прося о заключении перемирия, и прислал ему ключи. Он заключил с ним мир на основе уступки половины зерна, производимого на его территории, и поместил там постоянного надзирателя. Из Маргата прибыли послы госпитальеров, и он заключил с ними перемирие на той же основе раздела доходов. Это было 1-го числа месяца рамадана 669 г. [13 апреля 1271 г.], и перемирие было заключено на десять лет, десять месяцев и десять дней.[133]

Через одиннадцать лет тамплиеры возобновили этот договор, уже касавшийся только Тортосы, города и его порта, опять-таки на 10 лет, 10 месяцев и т.д.[134]

Таким образом, политика Боже состояла в том, чтобы выигрывать время, продлевая свою власть над территориями, которые были уже урезаны, но которые еще можно было защитить благодаря сильным прибрежным крепостям, за счет уступок, еще сокращавших эти земли. Связь между этими анклавами осуществлялась по морю, как видно по сношениям между тамплиерами и Ги де Жибле: из Акры или Сидона к Жибле, от Жибле к Триполи все поступало только на кораблях.

Эта «система перемирий» могла быть длительной только при двух условиях: что мамелюки будут заняты на другом фронте и что завязанные с ними отношения будут поддерживаться.

Первое условие осуществилось благодаря монголам. В самом деле, преемники Хулагу во главе государства Ильханов не отказались от мысли победить мамелюков. В 1277 г. Бейбарс потерпел от них поражение (без тяжелых последствий). В 1281 г. хан Абака предпринял новое наступление на Сирию. Армянский царь Киликии еще раз помог ему, и еще раз франки Иерусалимского королевства проявили в отношении монголов то, что я назвал бы «враждебным нейтралитетом». Алеппо был снова оккупирован, Дамаск оказался под угрозой. Но в ноябре сражение при Хомсе (первое) завершилось новым поражением монголов.

Армяне еще раз испытали на себе гнев мамелюкского султана, а франки Иерусалимского королевства палец о палец не ударили ради них. Но ответный удар Калау-на был умеренной силы: монголы не сложили оружия, и когда со смертью Абаки в 1284 г. ханом государства Ильханов был назначен Аргун, открытый сторонник христиан и ярый враг мамелюков, эта ситуация могла только побудить султана сосредоточиться на борьбе с главным врагом.

Постоянные поражения, которые монголы терпели от мамелюков, требуют объяснения. В первую очередь надо напомнить, что это касается только государства Ильханов и что его властители по-прежнему оглядывались на Каракорум, на смену его великих ханов, неизменно происходившую в сложных обстоятельствах. К тому же государство Ильханов соперничало с Золотой ордой (или Кипчаком[135]). Не забудем, что оба эти ханства контролировали конечные отрезки важных торговых путей, позволявших достичь Китая и Дальнего Востока: монгольского пути на севере, завершавшегося на нижней Волге, а потом у Черного моря, и шелкового пути, который через Тебриз, столицу Ильханов, вел в Аяс (или Лаяццо), порт Малой Армении. Монголы Золотой орды очень скоро обратились в ислам и попытались проникнуть южнее Кавказа, к Тебризу. Внутри обширной монгольской империи даже образовалось два лагеря — ханства, союзные с Ильханами и Китаем, против ханств Золотой орды и Джагатая[136] (Центральной Азии), в то время как за пределами монгольского мира возник союз между мамелюками, Золотой ордой и Византийской империей. Не забудем, что тюркских рабов, из которых состояла маме-лкжская армия, в основном набирали в Кипчаке. Поэтому Ильханы постоянно были вынуждены опасаться ударов с севера (со стороны Золотой орды), и очень часто угрозы на этом фронте (который умело активизировала мамелюкская дипломатия) вынуждали их откладывать, прерывать наступление или сокращать его масштабы.