Жак де Моле

В результате настойчивых действий папы Великий Магистр и еще двести пятьдесят тамплиеров были переданы в распоряжение представителей Климента V.

Взбешенный тем, что у тамплиеров появился серьезный шанс на спасение, Филипп Красивый письменно обратился к папе, требуя вынести храмовникам обвинительный приговор, иначе он, король Франции, будет считать и Климента, и его кардиналов еретиками.

Папа ответил, что он готов скорее умереть, чем осудить невиновных. И даже если они все же оказались виновны, но выказали раскаяние, он, папа Климент V, готов был простить их, вернуть имущество и создать для ордена новый устав.

Одобренный поддержкой папы, Магистр словно вышел из долгой спячки и начал действовать. Скорее всего, на него оказал неизгладимое впечатление пример четырех простых рыцарей, которые всем показали, как надо вести себя в подобной ситуации. Стало известно, что более тридцати тамплиеров скончалось под пытками в застенках инквизиции. Получалось так, что против храмовников начали не судебное разбирательство, а полномасштабные боевые действия, и братство понесло первые тяжелые потери. В этой обострившейся ситуации де Моле решил поддержать всех братьев своим отказом от первоначального признания. Великий Магистр, обратившись к услугам некоего юного брата, который сумел втереться в доверие к врагу, стал распространять среди осужденных восковые таблички, которые содержали призыв отказаться от прежних показаний.

Пророчества Великого Магистра

Последнее слово Жака де Моле

По тайному распоряжению короля, решившего не дожидаться исхода затянувшегося процесса, пятьдесят четыре тамплиера были вывезены на телегах в поле в окрестностях Парижа, неподалеку от монастыря Сент-Антуан, и там сожжены на костре.

Через несколько недель еще четыре храмовника нашли свою смерть на костре; а прах бывшего казначея парижского Тампля Жана де Тура был извлечен из могилы и сожжен. Король хотел всполошить не только мир живых, но и мир мертвых.

Вскоре еще девять человек были сожжены в Санлисе по приказу совета в провинции Реймс.

Сколько-нибудь точный список сожженных просто невозможно составить. Сопротивление было окончательно сломлено, и наступила очередь самого Жака де Моле.

Подлинное свое завершение процесс тамплиеров получил в 1314 году. 18 марта кардиналы созвали в Париже специальный совет. Перед ним предстали Жак де Моле, Гуго де Пейро, Жоффруа де Гонневиль и Жоффруа де Шарне. Папа предал тамплиеров, собственноручно подписав приговор руководителям ордена.

Сцена совета одним из современников была описана следующим образом: «Поскольку все четверо прилюдно и добровольно признались в преступлениях, вменявшихся им в вину, и не отрицали своих первоначальных показаний, совет тщательнейшим образом рассмотрел множество сопряженных вопросов и, заседая во дворе собора Нотр-Дам в Париже, в понедельник после дня св. Георгия вынес решение, согласно которому они приговаривались к пожизненному тюремному заключению в особо суровых условиях. Но, увы, когда кардиналы уже сочли дело закрытым, совершенно неожиданно двое из осужденных, а именно Великий Магистр и приор Нормандии, выступили с ошеломившей всех самозащитой, обращая слова свои к кардиналу, который только что прочитал проповедь, и к архиепископу Санскому, и отреклись от своих показаний, сделанных ранее, а также от всего того, в чем когда-либо признавались».

— Я хочу обратиться к совету, — начал Магистр. Он знал, что отныне каждым новым произнесенным словом подписывает себе смертный приговор. Отречься от признаний в ереси — это самое страшное обвинение по тем временам по отношению к подсудимому. Но сейчас можно было говорить, ибо корабли уже достигли своей цели. И теперь можно было открыто защитить старый, как сам де Моле, развалившийся Храм, чтобы новому Храму было чем гордиться.

Магистр встал. И никто из собравшихся еще и предположить не мог, что будет дальше. Де Моле видел, как на губах кардиналов начала расцветать презрительная усмешка, как к лжесамоубийцам, которые ищут всегда места в реке, где помельче.

Магистр продолжал молчать. Он думал, что их, иерархов ордена, тоже четыре, как и тех простых рыцарей, которых до смерти замучили в подвалах инквизиции. Магистр специально выдерживал паузу, чтобы братья смогли опомниться и встать вместе с ним. Но они сидели. Сидели и терпеливо ждали. Чего? Неужели братья предали его? Пауза явно затянулась.

Магистр видел, что кардиналы продолжают ухмыляться. Мол, погеройствовал, и ладно. Дело сделано и тюрьма лучше, чем костер. Предали. Предали в такую минуту! Неужели они решили продолжить свое жалкое существование в обществе тюремных крыс, вместо того чтобы сгореть всем вместе ярким ослепительным факелом?