Жак де Моле

Да что там толпа. Так же действовали короли! По случаю торжественного празднества Карл VI раздал ребра своего предка, Людовика Святого, высокопоставленным гостям и двум своим дядьям, герцогу Беррийскому и герцогу Бургундскому. Несколько прелатов получили ногу. После пиршества они приступили к разделу конечности почитаемого святого.

В повышенной религиозности словно скрывалось тайное богохульство. Уже в XIV веке в ходу были статуэтки Девы Марии, которые представляли собой вариант старинного голландского сосуда. Это была маленькая золотая фигурка, богато украшенная драгоценными камнями, с распахивающимся чревом, внутри которого можно было видеть изображение Троицы.

Слова, которые благодаря авторитету блаженного Августина и Фомы Аквинского звучали непререкаемо: «Все, зримо свершающееся в этом мире, может быть учиняемо бесами», приводили христианина, исполненного доброй воли и благочестия, в состояние величайшей неуверенности.

Повсюду вспыхивали эпидемии ведовства. Многие короли заводили собственных чернокнижников и чародеев. Почти все они, чтобы навести порчу, лепили восковые фигурки и протыкали их иглами. Это был распространенный вариант политической борьбы.

Один из инквизиторов утверждал, что каждый третий христианин запятнал себя ересью. По его мнению, каждый, обвиненный в сношении с дьяволом, действительно виновен, ибо Господь не мог допустить, чтобы кто-то в подобном деле мог быть невинно осужден. Инквизитор этот не сомневался, что по одному виду человека в состоянии определить, замешан тот в колдовских действиях или нет.

Начало XIV века было ознаменовано тем, что зимой 1306 года неожиданно замерзло Балтийское море. Эта аномалия повторилась в следующем, 1307 году, и холодный полярный воздух дохнул на всю Европу. В теплых морях начались небывалые бури, топившие целые флотилии, а Каспийское море вышло из берегов, унося с собой тысячи жизней.

В 1315 году дожди были такими сильными, что казалось, «разверзлись хляби небесные, и окна небесные отворились». Всеобщее похолодание и дожди привели к сокращению посевов; голод, бледный всадник Апокалипсиса, появился на горизонте. В монастырских летописях мы находим рассказы о людях, пожиравших собственных детей. Были несчастные, которые устраивали себе трапезу из тел повешенных, чьи трупы болтались в петле без присмотра.

У современников этих событий существовало одно объяснение — кара Господня за грехи человеческие. По общему мнению, конец света неумолимо приближался. Откуда им было знать, людям уходящего средневековья, что начало XIV века совпало с так называемым коротким ледниковым периодом, длившимся вплоть до 1700 года. И что могли дать им эти знания? Земная ось неожиданно сдвинулась и потревожила людской муравейник.

Следует отметить, что накануне всех описанных нами катастроф произошло еще одно очень важное, но, к сожалению, не отмеченное большой историей событие. После долгого и утомительного пути, подобного Страстям Господним, подобного поискам Святого Грааля, пути, свершенного из Святой Земли во Францию, на котором путников повсюду подстерегали опасности и лишения, Великий Магистр ордена тамплиеров летним утром 1306 года достиг наконец Лиль-де-Франса, увидел милые сердцу равнины и замер в восхищении.

Как мог выглядеть стареющий рыцарь?

Святой Бернар, один из основателей ордена, писал: «Борода их всегда растрепана, моются они редко, и следы пыли перемешиваются на них со следами жары и кольчуги». В то время люди монашеского звания культивировали здоровую грязь, чтобы унизить собственное тело. Святой Макарий, например, жил на столбе, и, когда с его тела падали черви, он подбирал их и навешивал обратно, говоря при этом, что сии создания Божии тоже имеют право на радость жизни.

Солнце Палестины наверняка сделало кожу Магистра пергаментно-смуглой, покрыло морщинами. Он должен был постоянно жмуриться, чтобы спасти свое и без того уже ослабленное ярким солнцем зрение. Его тело, возможно, было покрыто коростой от грязи и не смываемого годами пота.

Там, в Палестине, рыцари узнали от арабов о шелке, и он стал их настоящим спасением. Европейские рыцари продолжали уродовать свое тело грубой холщовой материей. Но на шелковую рубаху все равно, несмотря на 50-градусную жару, следовало надеть гобиссон, сшитый из тафты или кожи, набитый шерстью, паклей и волосом, чтобы ослабить удар и защитить тело от железных колец брони, которые могли войти в плоть и причинить ей страдание не меньшее, чем от вражеского удара.

Нести такую броню на себе, несмотря на убийственный зной, уже было подвигом, свершаемым во имя Господне. Это были их вериги, форма их каждодневного покаяния и монашеского служения Господу. Но из всего этого железа, я думаю, смотрело на мир в тот знаменательный летний день 1306 года лицо Человека. Лицо страдальца, мудреца и воина, а пот, о котором говорил святой Бернар, придавал бронзовый отлив всей его благородной внешности.

Что же могло предстать пред взором рыцаря?