Жак и его господин

ГОСПОДИН (поворачивается к ЖАКУ и во время последующего диалога спускается вниз с подиума). Если бы только глупый, Жакобушка. Но прежде всего — несчастный, а это гораздо хуже. Из тюрьмы меня, конечно, выпустили, но я вынужден был возместить ущерб за опороченную честь...

ЖАК. Все могло закончиться еще хуже, мой господин... Вообразите, ведь эта женщина могла быть беременна.

ГОСПОДИН. Ты угадал.

ЖАК. Что?!

ГОСПОДИН. Да.

Последующий диалог исполнен подлинной печали и лишен какого бы то ни было комедиантства.

ЖАК. Она была?..

ГОСПОДИН кивает, ЖАК обнимает его.

Мой господин, мой дорогой маленький господин. Теперь-то я знаю, что такое наихудший конец истории.

ГОСПОДИН. Я должен был оплатить не только поруганную честь той шлюхи, но и ее шестинедельное пособие, а кроме того, заплатить за содержание и воспитание какого-то выродка, как две капли воды похожего на моего друга, рыцаря Сент-Оуэна.

ЖАК. Теперь-то я знаю. Наихудший конец любой человеческой истории — это выродок. Точка печали в конце приключения. Клякса в конце любви. Сколько ему уже исполнилось?

ГОСПОДИН. Десять. И держали его все это время в деревне. Во время нашего путешествия хочу сделать там остановку, чтобы в последний раз заплатить за него и отдать балбеса в учение.

ЖАК. Помните, когда в начале нашей истории у меня спросили (жест в публику), куда мы идем, я им сказал:” Разве человек знает, куда идет? “ А ведь вы тогда точно знали, куда мы идем, мой маленький и печальный Господин.

ГОСПОДИН. Отдам его на часовщика. Или столяра... Столяра! Он изготовит за свою жизнь множество стульев, у него будут дети, они тоже будут делать новые стулья и новых детей, а те, в свою очередь, снова будут плодить множество новых детей и стульев...

ЖАК. Мир будет переполнен стульями — и это будет вашей местью.

ГОСПОДИН (с печальным отвращением). Трава не пробьется из-под земли, цветам негде будет цвести, везде будут только дети и стулья.

ЖАК. Дети и стулья, только стулья и дети, — страшно представить такое будущее. Какое счастье, господин, что мы к тому времени умрем.

ГОСПОДИН. Надеюсь, что так, Жак, потому что мне иногда становится тоскливо от этого непрерывного повторения детей, стульев и всего остального... Знаешь, мне это пришло в голову вчера, когда я слушал рассказ о госпоже де Ля Поммерей. Ведь это все одна и та же история. Госпожа де Ля Поммерей — только копия рыцаря Сент-Оуэна. Я — всего лишь иная версия твоего убогого Отрапы, а Отрапа — по-другому экипированный околпаченный маркиз. Жюстина — это та же Агата, а Агата — та же поблядушка, на которой в конце концов должен был жениться маркиз.

ЖАК. Да, мой господин, это настоящий круговорот. Знаете, мой дедушка, — тот, что засовывал мне в рот кляп, — каждый вечер читал Библию, но даже она его не удовлетворяла, он говорил, что и Библия все время повторяется и утверждал, что тот, кто повторяется, дурачит тех, кто его слушает. А сейчас мне взбрело в голову, господин, что тот, кто все это писал там, наверху, тоже очень много повторялся, а коли повторялся, то уж, по всей видимости, явно нас дурачил... (Пауза). Ну, ради Бога, господин, не печальтесь, я сделаю все, чтобы вас развеселить; мой маленький господин, знаете что, а давайте я вам расскажу, как я влюбился.

ГОСПОДИН (меланхолично). Рассказывай, Жакобушка.

ЖАК. Когда я потерял невинность, я надрался.

ГОСПОДИН. Да, это я уже знаю.

ЖАК. Ах, не сердитесь. Начну прямо с жены врача.

ГОСПОДИН. Ты в нее влюбился?

ЖАК. Нет.

ГОСПОДИН (сосредоточенно осматривается). Так пропусти ее и давай быстрей дальше.

ЖАК. Куда вы так спешите, мой господин?

ГОСПОДИН. Что-то мне подсказывает, Жак, что у нас осталось не так много времени

ЖАК. Господин, вы меня пугаете.

ГОСПОДИН. Что-то мне подсказывает, что тебе следует рассказывать побыстрее.

ЖАК. Хорошо, мой господин. Пролежал я, наверно, с недельку в доме врача и вот в один прекрасный день впервые вышел прогуляться.

ЖАК увлечен своим рассказом и больше обращается к публике, чем к ГОСПОДИНУ, который, глядя вдаль, становится все более беспокойным.

Был чудесный денек и я еще довольно сильно прихрамывал...

ГОСПОДИН. Мне кажется, Жак, это та самая деревня, где живет мой незаконнорожденный.

ЖАК. Мой господин, вы перебиваете меня на самом интересном месте! Я еще хромал и колено мое еще болело, но был чудесный денек, вижу его прямо как сейчас.

На самом краю сцены, на ее передней нижней части появляется рыцарь СЕНТ-ОУЭН. Он не видит ГОСПОДИНА, но ГОСПОДИН смотрит на него. ЖАК обращен к публике и полностью увлечен своим рассказом.